Думать об этом можно было и на заседаниях, ради которых мы были приглашены в Лондонскую школу славистики: к ее 75-летию профессора Бранч и Хоскинг собрали со всей Европы (со всех концов "континента", как это определяют от своего берега "островитяне"-британцы) экспертов, чтобы обсудить черты "посттоталитарного общества в СССР и бывших странах социалистического лагеря". От нас Елена Немировская собрала весьма внушительную команду. Достаточно сказать, что должны были ехать Александр Мень и Мераб Мамардашвили - гибель помешала. Поехали Галина Старовойтова и Андрей Фадин, Владимир Лукин и Юрий Сенокосов, Георгий Нодиа и Евгений Барабанов, Андрей Смирнов и Петр Щедровицкий... Мы с Владимиром Корниловым были командированы от Союза писателей СССР.
Дискуссия вышла интересная; драматургия ее определилась, с одной стороны, нетерпеливой эйфорией людей с Запада, жаждавших поскорее принять нас в объятья цивилизованного человечества, и, с другой стороны, горькой трезвостью людей с Востока, предостерегавших от чрезмерного оптимизма. Такую дискуссию тоже было бы интересно прокомментировать, но я хочу поделиться мыслями об англичанах, с чего и начал.
Поскольку заседания были спланированы и велись с секундной точностью (каждый из нас выступал трижды: как докладчик, как оппонент и как председатель очередного обсуждения), то посмотреть что-либо, кроме лондонской университетской башни, можно было только стариннейшим способом "прогуливания уроков". Что я и делал: глядя на секундную стрелку, сбегал с заседания, которое решался пропустить, и возвращался на заседание, которое пропустить не решался, добегая в эти секунды до тех или иных предельно достижимых объектов: до Трафальгарской площади... до Букингемского дворца... до парламента... до Тауэра...
Бег по улицам доставлял впечатления не менее важные, нежели взгляд на тот или иной архитектурный силуэт. Ну, хотя бы: в английской толпе ни с кем не сталкиваешься. Словно круг очерчен около человека, аура неприкосновенная... только шелестит вокруг: "sorry... sorry..." "виноват... простите..." Ну, впрочем, такое ощущение (потрясающее именно по контрасту с тем, как "прут" танками один в другого в нашей московской толпе), ощущение "ауры",- общее для западных городов вообще. Однако улавливаешь и что-то специфически лондонское.
Нет, никакой пресловутой чопорности: такие же люди, как все - живые, эмоциональные, даже болтливые.
Но чувство меры поразительное. Мгновенно улавливают, если что-то не по тебе,- отступают.
Вообще тончайшее чувство партнера, чувство дистанции, чувство границы и позиции. Другой имеет право! Право на мнение, право на оппозицию, право на глупость. Иногда кажется: англичанину просто безразлично, что о нем думают другие,- он уважает право другого думать что угодно, но свой внутренний закон он знает сам.
В сущности, эта философия - философия личности - лежит в фундаменте всей западной культуры. У американцев, скажем, она окрашивается в задорные, юношеские, подчас мальчишеские тона. Здесь, у англичан, она ощущается в каком-то другом, архаичном, серьезном варианте. Автономия личности, ответственность индивида, мораль джентльмена. Это не "завоевание" - это основа. Это похоже на инстинкт. Это не обсуждается.
А если обсуждается, то приезжими. Русскими.
Александр Пятигорский говорил нам в своей профессорской комнатушке голосом прирожденного лектора:
- Будьте уверены, что, говоря с вами, англичанин всегда видит, кто вы такой и чего стоите. Хотя и не показывает этого. Если вы иностранец, то вы можете вести себя как угодно: с вас другой спрос. Но если вы англичанин... Англичанин уверен, что он "лучше всех". И именно потому он считает, что он должен вести себя ХО-РО-ШО.
И опять на раскаленную плиту моей души падали слова Пятигорского. Интересно: а есть ли народы, которые не питали бы надежд, что они лучше всех? А - "хуже всех", но лишь бы - на виду у всех? А вести себя... да хоть бы и плохо, но непременно - "на весь мир"...
Англичанину все равно, что о нем подумает "весь мир". Он сам - "весь мир". Он ведет себя хо-ро-шо, и точка.
Безумство болельщиков на стадионе Уэмбли - коррелят этой базисной черты "островитян": там, на континенте,- как угодно, а тут, на "острове",как хотим МЫ.
Последний штрих. Башня Лондонского университета (Сенат-хаус), огромная, тупая, давящая, из-под пяты которой я выбегал "смотреть Лондон", оказалась достопримечательностью почище Гайд-парка.
- Она вам ничего не напоминает? - улыбались хозяева.- А вы присмотритесь. Здесь в войну размещалась служба радио, и здесь работал Оруэлл. Эта башня - прообраз антиутопии "1984".
С этого момента я уже не мог отвести от нее глаз: в центре Лондона, в центре "острова" - Столп Тоталитаризма, овеваемый облаками английского юмора.
ФИЗИОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ
На этот раз счастливая судьба вновь позволяет мне начать издалека. Не в фигуральном, а в буквальном смысле. Судьба распорядилась так, что на один год меня избрали в жюри русской премии Букера; одно из заседаний по традиции собирается в Лондоне - на одни сутки я попал в столицу владычицы морей. Как были взяты визы, билеты и прочие препятствия, я даже и не почувствовал,- такой был сервис. Позднее, уже в отеле "Гайд-парк" (позволю себе перевести так Hyde-Park Hotel), пересчитав в номере столики, кресла и унитазы, я оценил комфорт, полагающийся "очень важным персонам" (VIP - very important person, как именовались гости отеля в разложенных кругом рекламках).
И, однако, на этом "ВИП"-уровне я должен отметить деталь, для меня неожиданную: нас никто не встречал. Ни в аэропорте, ни в отеле. И даже в специальном письме, направленном перед нашей поездкой из одной высокой британской инстанции в другую (из лондонской в московскую), где подтверждалось финансирование визита и бронь в гостинице высочайшего класса, мне удалось прочесть вежливейшую фразу: "не сочтите за труд сообщить этим господам, что они сами должны добраться из аэропорта в отель".
Вообще говоря, в мой советский менталитет это не ложилось. Мы как-то привыкли, что "из аэропорта в отель" приглашенных везут. Там и машина может по дороге сломаться, и в отеле воды не будет, но такую "физиологию", как путь от трапа до койки, наша личность привыкла включать в круг того, что тебе со стороны "обеспечивается".