И станет человек воздушный(Плывя в воздушной полосе)Смеяться и чугунке душнойИ каменистому шоссе.
Так помиритесь же, дороги, —Одна судьба обеих ждет.А люди? – люди станут боги,Или их громом пришибет.
Алексей Хомяков
В альбом сестре
Не грустью, нет, но нежной думойТвои наполнены глаза.И не печали след угрюмой,На них – жемчужная слеза.
Когда с душою умиленнойТы к небу взор возводишь свой,Не за себя мольбы смиреннойТы тихо шепчешь звук святой;
Но светлыми полна мечтами,Паришь ты мыслью над звездами,Огнем пылаешь неземнымИ на печали, на желаньяГлядишь как юный серафим,Бессмертный, полный состраданья,Но чуждый бедствиям земным.
Желание
Хотел бы я разлиться в мире,Хотел бы с солнцем в небе течь,Звездою в сумрачном эфиреНочной светильник свой зажечь.Хотел бы зыбию стекляннойИграть в бездонной глубинеИли лучом зари румянойСкользить по плещущей волне.Хотел бы с тучами скитаться,Туманом виться вкруг холмовИль буйным ветром разыгратьсяВ седых изгибах облаков;Жить ласточкой под небесами,К цветам ласкаться мотыльком,Или над дикими скаламиНоситься дерзостным орлом.Как сладко было бы в природеТо жизнь и радость разливать,То в громах, вихрях, непогодеПространство неба обтекать!
Поэт
Все звезды в новый путь стремились,Рассеяв вековую мглу.Все звезды жизнью веселилисьИ пели Божию хвалу.
Одна, печально измеряяНикем не знанные лета,Земля катилася немая,Небес веселых сирота.
Она без песен путь свершала,Без песен в путь текла опять,И на устах ее лежалаМолчанья строгого печать.
Кто даст ей голос? – Луч небесныйНа перси смертного упал,И смертного покров телесныйЖильца бессмертного приял.
Он к небу взор возвел спокойный,И Богу гимн в душе возник;И дал земле он голос стройный,Творенью мертвому язык.
Вдохновение
Тот, кто не плакал, не дерзниСвоей рукой неосвященнойСтруны коснуться вдохновенной:Поэтов званья не скверни!Лишь сердце, в коем стрелы рокаПрорыли тяжкие следы,Святит, как вещий дух пророка,Свои невольные труды.И рана в нем не исцелеет,И вечно будет литься кровь;
Но песни дух над нею веетИ дум возвышенных любовь,Так средь Аравии песчанойНад степью дерево растет:Когда его глубокой ранойРука пришельца просечет, —Тогда, как слезы в день страданья,По дико врезанным браздамТечет роса благоуханья,Небес любимый фимиам.
Вадим
Отрывок из неоконченной поэмы
Но кто ж сей юный победитель,Варягов бич, славян спаситель?Не князь, не вождь, – но вслед за нимТолпы послушные летают!Не старец он, – но пред бойцом младымВожди и старцы умолкают.Его был счастливый удел:Владеть покорными сердцами;В душе возвышенной горелОгонь, возженный небесами;Ему от ранних детских днейДажбог внушил дар чувств высоких,И мудрости, и дум глубоких,И сладкий дар златых речей.Его и силой и красойБлестящий света царь одел,И на младом челе могущею рукоюЧерты владичества Перун запечатлел.Как в сонме звезд денница молодая,Стоял ли он в кругу богатырей,Их всех главою превышая,Прекрасен был и тихий свет очейИ стана стройность молодая:Прекрасен средь седых вождей,Когда он силой слов могущихГотовил гибель для врагов,Победу новградских полковИ славу подвигов грядущих.Когда ж он к битвам выступалИ на врагов остановлялСвои сверкающие очи,Кто взор бы встретить сей возмог?Не столь ужасен брани бог,Когда мрачнее черной ночиНесется в вихрях он меж небом и землей,Одетый ужасом, сопутствуем враждой!
Клинок
Не презирай клинка стальногоВ обделке древности простойИ пыль забвенья вековогоСотри заботливой рукой.Мечи с красивою оправой,В златых покояся ножнах,Блистали тщетною забавойНа пышных роскоши пирах;А он в порывах бурь военныхПо латам весело стучалИ на главах иноплеменныхОб Руси память зарубал.Но тяжкий меч, в ножнах забытыйРукой слабеющих племен,Давно лежит полусокрытыйПод едкой ржавчиной временИ ждет, чтоб грянул голос брани,Булата звонкого призыв,Чтоб вновь воскрес в могущей дланиЕго губительный порыв;И там, где меч с златой оправойКак хрупкий сломится хрусталь,Глубоко врежет след кровавыйЕго синеющая сталь.Так не бросай клинка стальногоВ обделке древности простойИ пыль забвенья вековогоСотри заботливой рукой.
Два часа
Есть час блаженства для поэта,Когда мгновенною мечтойДуша внезапно в нем согрета,Как будто огненной струей.Сверкают слезы вдохновенья,Чудесной силы грудь полна,И льются стройно песнопенья,Как сладкозвучная волна.Но есть поэту час страданья,Когда восстанет в тьме ночнойВся роскошь дивная созданьяПеред задумчивой душой;Когда в груди его сберетсяМир целый образов и снов,И новый мир сей к жизни рвется,Стремится к звукам, просит слов.Но звуков нет в устах поэта,Молчит окованный язык,И луч божественного светаВ его виденья не проник.Вотще он стонет исступленный;Ему не внемлет Феб скупой,И гибнет мир новорожденныйВ груди бессильной и немой.