Таким образом скопилось у русое в городе Бердаа большое богатство, стоимость и достоинство которого были велики…
Иными словами, снова видим: русы не ограбили жителей сразу, то есть не за добычей пришли. Они пришли завоевать себе новый дом. Поначалу — необычно для них гуманным способом.
Но вот тут уже должны были полностью остервенеть законные войска Марзубана: отчуждённая у гражданских собственность, обращённая в добычу врага, становится законной добычей освободителей. «Что с бою взято — то свято». А потому арабские бойцы утроили усилия. И вели теперь осаду русов —
— до тех пор, пока последние не были окончательно утомлены. Случилось, что и эпидемия усилилась. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого-нибудь другого из женщин, и слугу его, если он любил его, согласно их обычаю.
Ну, тут нам остаётся только вспомнить подглавку об археологических свидетельствах об обычаях русов…
После того как дело Русов погибло, потревожили мусульмане могилы их и извлекли оттуда мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства.
Опять же естественно.
Когда уменьшилось число русое, вышли они однажды ночью из крепости, в которой они пребывали, положили на свои спины все, что могли из своего имущества, драгоценностей и прекрасного платья, остальное сожгли. Угнали женщин, юношей и девушек столько, сколько хотели, и направились к Куре. Там стояли наготове суда, на которых они приехали из своей страны; на судах матросы из 300 человек русое, с которыми поделились они частью своей добычи, и уехали. Бог спас мусульман от дела их.
Рассказывают, правда, что уехали не все. Будто бы тот самый арабский военачальник Марзубан ибн Мухаммад инсценировал отступление и атаковал врага из засады. Русы же шли пешим строем, а их предводитель ехал на осле.
По словам Марзубана, —
— и вступили мы в битву с русами. И сражались мы с ними хорошо и перебили из них много народа, в том числе их предводителя.
Так что в каком-то смысле конь Олега действительно сгубил — хоть и такое скромное из семейства лошадиных как Equus asinus asinus.
Вместе с вождем погибли вроде бы семьсот дружинников. Так или иначе, по судя по отсутствию археологических остатков и письменных или устных свидетельств, до родины остатки Олеговых русов так и не добрались. Скорее всего, вновь, как и в 913 году, на остатки войска напали хазары — или их мусульманские гвардейцы, и на том всё было кончено…
Теперь о датах. Согласно этому рассказу, вторжение русов произошло в 943 году. Точнее, автор датирует появление руси 332 годом Хиджры (с 4 сентября 943 по 23 августа 944 г.). Как раз согласуется со всем вышеизложенным: возвращение в конце 941 года в Тмутаракань, чья-то настоятельная рекомендация не идти в Киев и не мешать там Игорю готовить новую войну с Византией, сезон на сбор нового воинства, выход в 943 году в поход, достижение страны Албании и захват её важного города Бердаа и… И у русов появляется желание там остаться! Во всяком случае, их последующие несчастья Мискавейх описывает, упоминая в это же время смерть эмира Тузуна, которая произошла в августе — сентябре 945 года. Таким образом, получается, что Олег почти два года держал город, не собираясь оттуда возвращаться…
Что ж… Всяко лучше, чем хазарам долг возвращать.
Но проблема, как мы уже знаем, возникла в другом. Мусульмане как-то без охоты восприняли новых правителей. Что и понятно: те были язычниками, а по отношению к оным Коран весьма не толерантен. К тому же легендарная восточная антисанитария, жара, недружелюбная позиция высших властей, которые всё насылали на пришельцев новые и новые армии… В общем, некая желудочная инфекция — скорее всего, вечная подруга солдата дизентерия — сильно проредила ряды новых хозяев города. Есть даже такое место — в Житии Василия Нового, где прямо сказано, что большинство русов умерло от диареи.
Ну а затем упрямые поклонники Аллаха вновь на них напали — и всё. Можно сказать фигурально: змея в конце концов укусила князя Олега. И так, что даже по поводу местонахождения его могилы мнения разошлись…
Ну вот, собственно, и всё. На том анализ источников закончен. Осталось последнее — понять, каким образом русы стали хозяевами огромного государства, в котором соединились судьбы славян, финнов, балтов и прочих этносов и суперэтносов.
Часть 2
КТО ОНИ, РУСЫ?
Что ж, попробуем в поисках русов зайти с другого конца. Не забывая о письменных и исторических свидетельствах, — возьмёмся-ка мы за анализ самого объективного, что есть в истории.
А начнём со… скандинавов. Логично: ведь это шведы в Ингельгейме выступили в роли первых исторических русов. А потому было бы справедливо расмотреть вопрос, насколько скандинавы соответствуют облику русов, какими они предстают из рассмотренных выше источников.
2.1. Скандинавы
Скандинавам в русской истории и повезло, и не повезло.
Не повезло в том смысле, что после прямого указания летописца на варяжскую принадлежность руси необозримые силы славянолюбов направлены на то, чтобы скрутить скандинавов и выбросить их из русской истории.
Беда, правда, в том, что на замену им некого найти. После краха попыток сколь-нибудь научно обоснованно найти русь среди местного славянского материала патриоты славян в отчаянии бросаются буквально ко всему, что движется — может, хоть эти подойдут, наконец, на роль часмой руси?
Например, одни, исходя из факта, что новгородские словене вышли откуда-то из Южной Балтики, возводят и Рюрика в западные славяне. Хотя, в общем, непонятно, чем поляки в роли зачинателей Русской земли лучше, нежели скандинавы. Да к тому же как из факта населенности Приильменья поляками результируется славянство Рюрика — неясно вдвойне. Означает ли, например, нападение Гитлера на Польшу в 1939 году то, что фюрер был поляком?
Другие с той же целью кидаются к хазарам, чтобы «отыскать» русов среди носителей подчинённой им и наполненной хазарским влиянием салтово-маяцкой культуры. Для многих энтузиастов, получается, данники иудейского раввината предпочтительнее скандинавов в качестве создателей Руси. Основатели русского государства — беспомощная креатура иудеев. Доисторились!
Ну и промолчим уже о любителях экзотики, которые возводят русов к осетинам, сарматам, ругам — вплоть до синдо-меотов. При этом осетинской — то есть сарматской — гаплогруппы в русских хромосомах практически нет, кто такие синдо-меоты — неясно было ещё древним грекам, а руги — вполне себе благополучные германцы или, во всяком случае, выходцы из германской ясторфской культуры всего через одну транзакцию.
В общем, создаётся впечатление, что подобного круга исследователи готовы записать в русов даже и папуасов — лишь бы не скандинавов.
Повезло же последним потому, что как раз эти идиосинкратические репрессии в их адрес и заставляют всё новые и новые поколения исследователей задумываться о причине такого отношения и искать подлинное место русов среди современных им этносов. Потому что синдо-меоты, высаживающиеся в Ладоге и оставляющие там скандинавскую археологию — это за гранью добра и зла. Как и осетинские корабелы, заставляющие славян из Смоленска делать им однодеревки и дающие осетинские названия днепровским порогам, но при этом европейцам известные под именем норманнов, кои нападают на Европу с территории Дании, Норвегии или Швеции…