Что из этого видно? Село зарабатывало с очевидностью тем, что помогало проезжим путешественникам перекидывать грузы через волоки. И данные конкретные жители специализировались явно на том, чтобы обслуживать уже прошедших волоки перед тем, как им предстояло идти дальше. Одни переходят из одной водной системы в другую, другие переволакивают их суда, третьи производят ремонт, четвертые снабжают расходными материалами, пятые поставляют продовольствие. И так далее. И за всеми стоит город в качестве опоры и обороны. С соответствующим гарнизоном, надо полагать.
Закрой глаза — и встанет перед мысленным взором современный логистический центр…
А вот ещё парочка таких же.
В интересной работе «Ростов: что выросло, то выросло» интересный исследователь Е. Арсюхин рассказывает:
В своё время Сарское поразило археологов… обилием скандинавских находок. По числу северных вещей оно едва ли не соперничало с городами в самой Скандинавии. Чтобы не быть голословным, сразу приведу в качестве примера уникальный варяжский меч, обнаруженный на Сарском еще в XIX веке… Нашли его с внешней стороны вала… Меч хорошо сохранился — и клинок длиной почти метр, и, главное, рукоять, на которой после расчистки обнаружилось латинское клеймо «+LUN FECIT+» («Лун сделал»)…
Тут, правда, уточняет мой друг и весьма глубокий специалист по древнему оружию rsv_aka_vedjmak, необходимо уточнение: надпись эта сделана на клинке. И точно выглядит так: +LVNVECIT+.
Мастер работал по канонам, принятым в его время, но обладал нетипичным почерком, что выдаёт его яркую индивидуальность. Специалисты по оружию сошлись на том, что Лун работал в крупной западноевропейской мастерской, считался элитным специалистом и делал исключительно штучные вещи, и только на заказ. Меч легко укладывается в принятую классификацию (тип Е)…
В Европе подобные мечи находят в слоях начала — середины IX века. В это время, по нашему мнению, и работал мастер Лун. А поскольку контекст находки именно этого меча уже непонятен, можно предположить, что меч попал на Сарское городище не вХ, а в IX веке. Помимо этого меча, на Сарском собрана представительная коллекция других видов варяжского вооружения: ланцетовидные наконечники стрел, наконечник копья, топор, наконечники ножен меча и боевого ножа-скрамасакса. Эти вещи датируются по аналогиям VIII–IX веками./42/
Сарское городище лежит возле нынешнего Ростова Великого. По данным археологов, оно основано около середины VIII века. С этим, как водится у археологов, кое-кто спорит, но в данном случае важна не датировка, а принадлежность. И вот тут интересно: тот, кто основал Сарское, делал это по плану. Это не какое-то племенное поселение, из которого впоследствии что-то выросло значительное. Нет, пришельцы обосновались в голом поле, на ничьей земле, быстро выстроили крепость по заранее продуманному плану, отведя в ней место для военной и для торговой части. И ряд характерных особенностей ставит это поселение в один ряд со скандинавскими.
(Цит. по: II)
Существовала княжеско-военная зона, где жили князь (или его наместник) и дружина, а рядом находилась ремесленно-торговая территория. Раскопаны металлургическая, керамическая мастерская, мастерская ювелира, ряд хозяйственных построек. Найдена даже баня. /42/
Здесь же обнаружены два клада восточных серебряных монет начала IX века. На ряде монет есть процарапанные рунические знаки, символы скандинавского бога Тора.
Многие историки записывают Сарское в один из центров мери. Причём на таких же основаниях, на коих базируются утверждения, что Гнёздово — славянский центр: дескать, погребений аборигенов гораздо больше, чем пришельцев, а мерянский культурный пласт весьма солиден.
Но, с другой стороны, и положение этого пласта такое же, как кривичского под Смоленском: наособицу и в основном в ремесленнической зоне. И, следовательно, отражает такую же ситуацию — местное население обслуживает неких скандинавов, ходящих за восточными монетами, а на данном месте устроивших свою базу.
Добавлю, что, как пишет исследователь, проникновение скандинавов, скорее всего, было мирным —
— следов войн или какого-то геноцида не улавливается.
И следовательно, мерянские поселенцы с излучины реки Сары вполне мирно подтягивались к базе пришельцев.
Об этом же говорит и карта расселения мери:
Колоссальная их концентрация — на юге, у Волги. И севернее лишь два островка — у Неро и у Белого озера. Как раз там, где сели варяги. Так кто к кому пришёл? Варяги прибыли в места, заселённые мерей, чтобы установить там дань, как пишут российско-советские историки? Или варяги выбрали точки пустынные, лишь бы удобнее было в плане логистики, а уж меря сама к ним подобралась? Конечно, всё убеждает в последнем. /42/
Эту мысль исследователи дополняют этимологией, связываемой с озером Неро, оно же Ростовское:
Обычно эти корни выводят от «нер/няр» — «заболоченная низменность». Но даже с названием не всё так просто. Колебания ранней летописи («Ростовское озеро») говорят о том, что мерянское и варяжско-славянское названия появились едва ли не одновременно и на равных конкурировали друг с другом. То есть меря дали имя этому «болоту», лишь когда сами его впервые увидели — не раньше конца VII века, одновременно с варяго-славянами, также давшими своему городу (Сарскому городищу) имя «Ростов», а озеру — «Ростовское». /42/
Мерянские памятники (Цит. по: 42)
Вот только насчет «варяжско-славянского» названия города Ростов я бы поспорил. «Варяго-славяне» — это само по себе сенсационное историческое изобретение. Но и несмотря на кажущуюся прозрачной славянскую этимологию топонима Ростов, на самом деле никакой славянской этимологии у него нет. И быть не может. За неимением в указанное время славянского населения в этих местах.
Эта информация, к сожалению, немногим доступна для усвоения, ибо опять сталкивается с детства усвоенной идеологемой: «Всё вокруг славянское, всё вокруг моё». Но на самом деле славяне здесь — пришельцы. И далеко не ранние.
Всё происходило следующим образом.
Лишь на рубеже IX–X вв. новгородские словене, а также тамошние кривичи начали заметное для археологии продвижение в юго-восточном направлении. При этом они наступали на смоленско-подмосковных балтов — летописную голядь — с севера и северо-востока. Отрезая их от мери, которую, со своей стороны, балты до того довольно жестоко оттесняли на восток. Меря, которая не простила голяди геноцида V века, предпочитала лучше пропустить на свои земли славян, нежели уступить их балтам. Судя по истории с первоначальным приходом словен в Ладогу и Любшу, большой любви между словенами и кривичами не было. По по балтам они прошлись одинаково, сильно уменьшив территорию их проживания. Такой вот образовался «Сталинградский котёл» древности.