Тут они частью подпали под влияние местных финнов:
В новгородских сопках имеются элементы, связанные с местной западнофинской погребальной традицией. Таковы некоторые… сооружения из камней, ритуал жертвоприношения животных, особенности глиняной посуды. /413/
Но при этом —
памятников, с которыми сопки находились бы в генетической связи, на территории расселения славян первой половины и середины I тысячелетия н. э. нет.
Древности культуры сопок (Цит. по: XIII)
Так что в целом смешения с местным населением не происходило. Более того, судя по более поздним, в том числе и нарративным свидетельствам, в целом словене оказались в окружении племён, с которыми, как выяснилось, не больно-то забалуешь. Как очень верно сказал разбирающийся в этой теме писатель Сергей Волков, —
— вопреки сложившемуся стереотипу, племена, населявшие этот регион, вовсе не были дикими, малоразвитыми и безобидными. Наоборот, древних карел, емь, весь, эстов и легендарную белоглазую чудь соседи боялись, как огня — это были коварные и жестокие воины, и что немаловажно — их менталитет коренным образом отличался от менталитета индоевропейцев, которые всё же имели общие корни и в общем-то схожие верования и обычаи. Отличался по одной простой причине — финно-угры индоевропейцами не были…
Пришлось бывшим ободритам находить компромиссы. Каковые символизируются, в частности, в обычае сотрудничающих, но практически не сожительствующих «концов» в городах — сначала Ладоге, затем Новгороде. В посёлках, судя по археологии, царили такие же вооружённо-соседские отношения. С нередкими войнами между собою. Тем не менее в результате —
— наряду с субстратными (балтскими и финскими) и привнесёнными скандинавскими особенностями западнославянские элементы в домостроительстве, фортификации, керамике, металлических, костяных, деревянных изделиях, во-первых, обособляют культурный комплекс Верхней Руси от других восточнославянских культур, а во-вторых, связывают его в единое целое. /431/
Собственно, именно словенам, с их звероватостью, приводящей не к ассимиляции инородных племён, а к вооружённому нейтралитету с ними, мы и обязаны тем, что стали русскими. Ибо именно это неустойчивое равновесие прямо-таки звало любого умелого лидера обернуть его себе на власть и пряники. Что и было однажды реализовано русами.
И финно-угры здесь жили, оставив древности, схожие с теми, что находят в Поволжье.
Скандинавские ремесленники также фиксируются:
О пребывании на Городище мастера-литейщика из Западной Швеции или Норвегии можно говорить точно: найдена формочка из мыльного камня для отливки бронзовых или серебряных брусков, а такой камень добывают только в Скандинавии (это — вообще вторая находка мыльного камня на Руси, первая — из Гнездова). /43/
Судя по тому, что на остатках городней, из которых была сложена степа крепости, не позднее 889 года соорудили хлебную печь, можно определить и верхнюю границу существования Рюрикова.
Почему се разрушили — не очевидно. Но, скорее всего, речь идёт именно о приходе новой порции скандинавов, которые имели здесь свои цели, отличные целей агрессоров 840 года.
Иными словами, если вернуться в предыдущую главу и на предыдущий исторический этаж, мы видим, что новые хозяева в Рюриковом городище появились в ходе войны, охватившей весь Северо-запад Восточной Европы в 860–880 годах. По каким-то причинам он им в качестве крепости оказался не нужен. Впрочем, причины эти понятны: столица куда-то переехала вместе с гарнизоном. Но само поселение не пропало. Здесь осталась какая-то местная администрация, остался посад, остались какие-то силы правопорядка. Можно сказать, хозяева замка уехали, а торгово-ремсслешсый посад оставили.
Куда уехали — о том можно только гадать. Не в Новгород — того еще не существовало. Но позволю себе высказать предположение. В Киев они уехали, властители Рюрикова городища и Ладоги. Потому что, как мы помним, как раз в 890-е годы там появляются некие русы, которые вмешиваются в гигантскую степную войну, отнимают у хазар данников, покоряют окрестные племена.
И устами летописного князя Олега Вещего объявляют, что отныне их столица здесь и расположится. В крепости Самватас, что —
— в Киаове.
ИТАК:
За поколение до Рюрика на Ладогу и окрестности совершают нападение и захватывают их «чистые» скандинавы. Которые ведут себя как оккупанты, завоёванное-захваченное увозят на родину за море, но при этом самой своею позицией на завоёванной земле вынуждены размещаться в отдельных стратегических центрах, откуда контролируют подвластную территорию. Тем самым они вступают на путь, который с неотвратимостью ведёт их к формированию последующей, знакомой нам руси.
2.7. А до этого…
А до этого Рюрикова городища ещё нет. Зато Ладога процветает. Причём доминируют в городе местные элементы — славяне и финны. Скандинавы, правда, тоже имеются, но в малом количестве. И не играют никакой властной роли.
И все живут в мире, в некоем динамическом равновесии:
В 810 —830-х гг. (IV ярус) застраивается вся исследованная часть площадки Земляного городища. Создаётся впечатление, что застройка обретает если не регулярный, то, по крайней мере, упорядоченный характер. /225/
При этом виден —
— симбиоз «североевропейского» интерьера и «восточноевропейской» техники домостроительства,
— который —
— привёл к созданию оригинальной, чисто ладожской формы жилища.
Увеличивалась численность населения. И экономическая причина этого совершенно прозрачна — всё больше поднимал голову его величество «восточный транзит», всё большее количество работников требовал он для своего обслуживания здесь, в пункте перехода от морского к речному кораблевождению.
А начался этот процесс в годы предыдущего этапа развития Ладоги.
Материалы III яруса (около 780 — около 810 гг.) свидетельствуют, что именно в это время происходит становление путей из стран Балтики на Арабский Восток. Встречены салтовские лунницы синего стекла, бусы из сердолика… фиксируется начало активного проникновения арабского серебра… синхронизирующееся с выпадением здесь древнейшего монетного клада 786 г., открыты свидетельства местного стеклоделия, базирующегося на восточной технологии и привозном сырье… Об устойчивых связях с Балтикой говорят предметы североевропейского происхождения… /225/
Правда, отмечают археологи, —
— поселение продолжает сохранять незначительные размеры…
А зачем ему большие размеры? — спросим мы. Транзит только зарождается, торговля слаба, организовать что-то всерьез просто некому — все ведь живут в мире и примерно в одинаковом материальном положении. Ещё попросту не выделилась богатая знать, которая может заставить сограждан работать на себя, — а значит, экономически развиваться за те пределы, коих достаточно для ведения натурального хозяйства. И захватчиков злобных пока нет — некому отобрать добытые шкурки и пустить их в восточный серебряный оборот.