Начало Донкова
Построение нового русского городка Донкова также достопримечательно. Рыбаки, вероятно рязанские казаки, идущие с ловли от старого городища но реке Дон, прельстились местом нынешнего Донкова, собрали сети, расчислили добычу и пошли прогуляться по берегу. Какая-то тропинка завела их в лес и потом к пустыне — к отшельнику Романею. Этот отшельник Романей, или Роман, принадлежал к фамилии князей Телепневых, был некогда человеком значительным в кругу дворян; но убитый кознями и суетами мира, он дал обет Богу, в неизвестности житейской, снасти себя. Казаки-рыбаки, укрытые им от темной ночи, предложили ему свою добычу и остались у него. Вскоре они вместе основали Покровскую пустынь, а потом и первый монастырь Донковский; речка Везовня, соединенная с Доном под самыми степами монастыря их, придавала им особую защиту от существовавших еще тогда набегов разбойничьих. И вот они общими силами очень скоро сумели привлечь к себе братию из богатейших казаков: и таким образом к монастырю их переселился и весь древний Донков.
В старинном синодике монастырском живут и до сей поры имена строителей пустыни — донских и рязанских казаков.
Золотая лампада в лесу
В Кирсановском уезде, на землях села Рамзы, что посреди густого леса, около реки Вороны, вам скажут о чудной, необыкновенной иконе, поставленной в дупле одной многолетней белой кудрявой березы. На иконе — прекрасный лик Пресвятой Богородицы. Никакой живописец не писывал подобного! Золото, серебро, камни драгоценные, ослепительного сияния, составляют раму и ризу сокровища. Пред образом теплится неугасимая золотая лампада, унизанная редкими алмазами. Всякий безоружный человек пойдет искать это чудо — находит и видит его; вооружитесь же топором, даже гвоздем, — не увидите. Такова была воля пустынника, христианина-грека, оставившего в пустыне свое сокровище.
Козинская пустошь
Близ Лебедяни есть село Большие Избищи; в нем живут одно-дворцы и помещики: у тех и других долго ниш споры за Козинскую пустошь. Иные говорили, что этот спор завязался не даровым сначала за диких коз, которые здесь велись несметными табунами: и от них-де от коз самая пустошь назвалась Козьей, или Козинскою пустошью. Потом споры шли за охоту на лебедей, а эти лебеди сюда налетали и видимо, и невидимо: то с Лебяжьего озера[3], то с речки Лебедянки, которая тут же, от пустоши, не так чтобы далеко. В заключение: дело продолжалось за распашку и за всякую раздирку земель. Но теперь уже пресловутая Козинская пустошь разведена к одним местам какому-то владельцу, как следовало, в особняк, и вот этим-то жаркое полымя ссор владельцев утушилось надолго. Без всяких пожарных труб его залил какой-то добрый землемер с правдивыми людьми — понятыми: да и козы на Козинской пустоши уже не прыгают, да и лебеди над ней уже не летают. И позабылась бы подлебедянская пустошь Козинская, как и все пустоши другие, прочие; но вот ее памятник гранитный, вот ее могучая пирамида: на этой Козинской пустоши лежит еще камень, так — простой, известковый, белый, а с явными отпечатками следа ноги человеческой и следа копыта конского[4]. И — что это за след, что за копыто? — Чудо!
«То памятник путей богатырских» — говорят жители, да и до сей поры еще частехонько меряют их четвертями. В самом деле, здесь мера следа человеческого ныне неслыханная: она до трех четвертей длиннику и до полуторы четверти поперечнику. А конскому копыту мера: голова человеческая! Каковы ножки?
Такова же была мера ноги богатыря Аники[5] и коня его, мера ступней богатырей киевских, мера копыт коней их.
Вал половецкий
Кто едет из Москвы в Тамбов, тот, наверное, видит вал половецкий. Он, в нескольких верстах не доезжая до города Козлова[6], покажется в праве, да вот и пойдет мелькать: то близко, то далеко от дороги, и потянется он все править, все править далее и — далее к У смани[7]. Посмотришь на этот вал, он правилен, местами он размерен сторожками. Другой скажет, что это бастионы; но у половцев каким быть бастионам? Тогда, как работали этот вечный вал, о бастионах и в голову никому не лезло! Да кто же рыл этот вал: неужели и в самом деле половцы? И когда они его рыли, и для чего, и долго ли, и на какую военную потребу они его рыли?
А коли рыли его половцы, то эти половцы не совсем-то были людьми дикими!
Право, этот вал еще загадка китайская!
Каменная баба в Тамбовской губернии
В Козловском уездном суде, еще в начале нашего столетия, существовало дело помещика Сатина со своими соседями, кажется, с однодворцами, о том, что Сатин перевез самовольно с общего рубежа к себе в сад каменную бабу и тем расстроил живые признаки границы между соседством. Баба эта принадлежала к числу тех статуй, которые весьма нередко встречаются в степях южной России. Она и здесь возвышалась на небольшом курганчике, а по грубой отделке ее почти невозможно было угадывать, точно ли она изображала женщину. Крестьяне и крестьянки, страдающие головной болью, ходили на поклон к этой бабе.
…Весьма бы любопытно исследовать: какому времени и народу принадлежали эти каменные бабы?
Красная горка
Почти во всех славянских землях существуют свои красные, червонные, русые, черные, гремучие, поклонные и святые горы (холмы). Эти эпитеты знаменательны: красная (червонная, русая) и черная гора напоминают нам сейчас указанные названия священных гор: Белбог и Чернобог. До сих пор на красных горках встречается у нас весна и восходящее весеннее солнце с хороводными песнями и приношением хлебов; самый день, в который празднуется возврат Весны (богини Лады), с ее благодатными грозами и ливнями, слывет Красною горкою: это — воскресенье Фоминой недели, время брачного союза неба с землею и обычная пора свадеб в городах и селах.
говорит народное причитание. На такое чествование холмов и гор указывают прилагаемые им эпитеты святых и поклонных; гремучие или гремячие горы прямо свидетельствуют об их связи с богом-громовником и небесными скалами-тучами — подобно тому, как тот же эпитет в применении к горным ключам свидетельствует о сближении этих последних с дождевыми потоками, ниспадающими с облачных гор.
3
4
Камни со следом ступни человеческой или со следом копыта конского попадаются во многих местах южной и средней России: одни думают, что эти камни образовались из песчаника, на котором оставались следы зверя или человека; другие полагают, что это надгробные памятники костям богатырским.
5
6
7