А теперь снова слово Рудольфу Браунбургу, опубликовавшему статью «Мертвые и нажива на трауре». Там сказано: «Еще более загадочен вопрос о том, почему командир корабля после его перехвата советским истребителем не подчинился приказу последнего о приземлении. Тем самым он нарушил внутренние и международные правила. Пилоты всех авиакомпаний строжайшим образом предупреждены о необходимости, в случае нарушения ими границ запретных зон, беспрекословно подчиняться требованиям перехватчиков.
Каждый пилот знает, что неподчинение в воздушном пространстве над запретной зоной чревато опасностью быть сбитым. Несоблюдение этого правила, попытки обманным путем вернуться на прежний курс рассматриваются любым сознающим свою ответственность пилотом как самоубийство и категорически запрещаются авиакомпаниями. Эти правила — вопреки всем нынешним попыткам извратить их имеют международное значение. Это означает, 151 что они одинаково действуют и над территорией Индии, и в Центральной Африке, и над территорией государств — членов НАТО, равно как и вдоль границ Советского Союза…»
Рудольф Браунбург останавливается на обстоятельствах, которые проливают свет на возможные причины «потери» курса авиалайнером южнокорейской компании. Он пишет: «Бросается в глаза тот факт, что многие командиры кораблей дальневосточных авиакомпаний — военные летчики. Не имел ли командир южнокорейского самолета, который, насколько можно судить, подчинялся военным властям, строгого приказа не приземляться на советской территории? И не потому ли, что в случае приземления находившиеся на борту некоторые лица, располагающие соответствующим багажом, могли попасть в руки советских властей?»
В заключение Браунбург пишет: «Не политики, а пилоты действительно потрясены этой катастрофой и склоняют головы перед памятью ее жертв. А тот, кто демонстративно подчеркивает свое возмущение, внушает лишь подозрение».
Писатель Гюнтер Андарс опубликовал «Тезисы к инциденту с южнокорейским самолетом», которые наводят на размышления, ничего общего не имеющие с умышленно раздутой истерией:
«В связи с инцидентом необходимо заявить следующее:
1. Не исключено, что пилот, совершающий полет в одиночку на маленьком самолете, может отклониться от маршрута на тысячи километров и, полагая, что направляется в Лиссабон, неожиданно оказаться над Афинами или Каиром. Допустимо также, что этот одинокий нарушитель не отреагирует на предупреждение.
В случае с огромным современным авиалайнером подобная ситуация немыслима. В кабине пилота сидит не один человек. В ней находятся несколько членов экипажа, которые осуществляют взаимный контроль и сменяют друг друга. Вероятность того, что группа пилотов на протяжении нескольких часов не знает, где она находится, практически исключается.
Они отклонились от курса вовсе не по ошибке. Они отклонились от него вследствие провокации, вследствие обострения американо-советских отношений. При этом на карту была поставлена жизнь людей.
Нет необходимости гадать по поводу того, как поступили бы Соединенные Штаты, если бы самолет, принадлежащий одной из социалистических стран, вторгся бы в воздушное пространство над их территорией, объявленной запретной зоной, и игнорировал бы сделанные ему предупреждения».
В результате тщательного расследования обстоятельств, связанных с воздушным инцидентом на Дальнем Востоке, Советское правительство в официальном заявлении расценило нарушение воздушного пространства южнокорейским самолетом как «преднамеренную, заранее спланированную акцию в стратегически важном для Советского Союза районе. Ее организаторы не могли не понимать, чем может все это закончиться, но шли на осуществление крупной разведывательной операции с использованием, как теперь выясняется, гражданского самолета, сознательно подвергая смертельной опасности его пассажиров». Советское правительство высказало свое сожаление по поводу гибели ни в чем не повинных людей. Оно констатировало, что ответственность за случившуюся трагедию несут целиком и полностью руководители Соединенных Штатов Америки.
9 сентября первый заместитель министра обороны СССР, начальник Генерального штаба, Маршал Советского Союза Николай Огарков, выступая на пресс-конференции перед советскими и иностранными журналистами, сделал детальный, всеохватывающий анализ обстоятельств инцидента. Однако те же самые газеты, которые на протяжении многих дней отводили целые страницы спекуляциям и вымыслам, поступавшим из американских источников, на этот раз не нашли места, чтобы поместить полный текст заявления маршала Н. Огаркова и дать уточняющие подробности.