Выбрать главу

– Дубак в отказ пошел, – цыкнув слюной сквозь зубы, процедил он. – Не хочет, падла, на дело идти.

Платонов сидел, руками опершись о землю и привалившись спиной к тоннельной стене.

– Не пойду, – едва слышно выдохнул он подступившему Степке. – Шансов нет, ни единого. Нас враз обнаружат и уничтожат. Если уж на нейтралке засекли, то здесь как пить дать. В центре, в самом логове. А если даже обнаружат не сразу, все одно конец. Как мы его брать будем, муравья?

– Руками, сука, – вызверился на прапорщика Корефан. – Выследим и руками возьмем. Добраться бы только, я его, гада, один повяжу, падлу, гниду позорную.

– Да тебе к нему даже приблизиться не дадут. «Руками», – передразнил Платонов уголовника. – От тебя пшик останется, едва они засекут. От нас всех пшик останется.

– Все, хватит, – сказал Степка твердо. – Пшик, значит, пшик. Собираемся. Рюкзаки здесь оставим, наверх пойдем налегке.

– Я не пойду! – взвизгнул прапорщик. – Лучше тут подохну.

Корефан, исподлобья глядя на прапорщика, вытянул из-за пояса финку.

– Не надо, – Чикин ухватил уголовника за предплечье. – Пускай остается. Если возьмем муравья, будет его тащить. Пошли.

На платформу станции метро «Маяковская» Степка выбрался первым. Посидел на корточках, оглядываясь, затем за руку втащил напарника.

– Ни себе хрена, – присвистнул Корефан. – Гадом буду, никак не думал.

Степка кивнул. Станция практически не пострадала. Если не считать, что было безлюдно и не горел свет, выглядела она как обычно, словно никакого вторжения и массового истребления не было.

Скрываясь за колоннами, прокрались по платформе к эскалаторам. Стараясь неслышно ступать, взобрались по ступеням наверх. Переглянулись удивленно – вестибюль был целехонек. По-пластунски доползли до выхода на Невский.

– Вот это да, – ахнул Степка, выглянув наружу.

– Такая мать, – выругался за плечом Корефан.

Развалин, которые они ожидали увидеть, не было. Невский проспект выглядел так же нарядно и строго, как всегда. Площадь Восстания по правую руку. Лиговка, здание вокзала, шпиль Адмиралтейства вдали, все как обычно, только людей не видно. Так же, как и муравьев.

– Не стали ломать центр, – озвучил общие мысли Корефан. – С каких, интересно, дел?

Степка пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он. – Потом подумаем. Сейчас надо решить, что делать дальше.

– Ждать, – сплюнул на землю Корефан. – Заляжем здесь, может, пофартит.

Пофартило уже под вечер, когда начало смеркаться.

– Вот они, – задушливо прошептал Корефан. – Гляди. Да не туда – вон, на площади. Двое.

Два чужака обогнули по кольцу скверик в центре площади Восстания и теперь деловито двигались в направлении Невского.

Степка сорвал с плеча АКМ, навел.

– Переднего мочи, – Корефан тяжело задышал в ухо. – Второго берем.

Муравьи были в полусотне метров и двигались на расстоянии корпуса друг от друга прямо на них. Уже можно было различить массивные уродливые жвала на тонких стеблеобразных туловах. Нижние суставчатые конечности споро перемещались по асфальту, две пары верхних были скрючены и задраны к небу, будто чужаки молились на ходу.

Автоматная очередь разорвала тишину, наискось перечеркнула инопланетника, развалила его пополам. Степка отшвырнул АКМ, рванулся, вымахнул из станции метро на Невский, в три прыжка покрыл расстояние, разделявшее его с уцелевшим. Муравей метнулся в сторону, скрюченные верхние конечности распрямились, сошлись и вскинулись Степке в лицо.

Корефан, оттолкнув напарника, бросился муравью в ноги, подсек. Тонкий, едва заметный розовый луч прошелся по фасаду углового дома, раскроил стену, обрушил наземь балкон. Корефан извернулся, ребром ладони саданул по глянцевому, черному с рыжеватыми подпалинами жвалу, левой заехал в перетяжку тулова. Степка подскочил, добавил ногой, нижние конечности у инопланетника подломились, и он завалился навзничь.

– Вяжи гада, – хрипел Корефан. – Я его держу, вяжи, пока не очухался, у него в грабках резак.

Степка сдернул ремень, лихорадочно принялся обматывать сведенные вместе передние конечности пришельца.

– Твою мать! – крикнул Корефан. – Вот они. Рвем когти, внизу довяжем.

Со стороны Лавры стремительно неслось, надвигалось на них сомбреро. Корефан рывком взвалил муравья на плечи, задыхаясь от натуги, припустил к входу в метро. По эскалатору они скатились кувырком, все втроем, едва не в обнимку с бесчувственным пленником. Сверху гремело, рушилось здание станции.

Платонов сидел на прежнем месте в той же позе, в которой его оставили.

– Что, курва! – рявкнул Корефан, сбросив тело пришельца прапору на колени. – Отсиделся, сучара?! На, будешь тащить эту сволочь. И смотри, чтоб не подох, – урою.