День золотеет погожий,
цветет мир Божий,
поля и сады — тоже.
Премудрость прости —
Адам на погосте старые кости
с себя совлекает,
а в Чертоге у Бога
званых много,
но избранных мало,
и — старый сугроб тает.
Ручейки во спасение
звенят к Воскресению,
и шумит, зеленея, лес,
и — свет с небес.
Поет птичка
невеличка,
кричит перепеличка
про красно яичко —
Христос воскрес!
Доцветали кущи сирени,
допевали Веснянки птицы,
заходило Переполовенье
посмотреть в огородах щарицу.
Бабы с тяпками на баштаны
уходили Зарей Румяной,
по дорогам шли караваны
сена свежего за курганы.
С Переполовенья
птичье пение
прекращается
и в садах цветение
кончается.
С Переполовения
бабы в поле идут на полку
и на сенник Вознесение
глядит в щелку.
Полдень греет горячий яростно,
Троица ходит покосами,
сердце юное бьется радостно,
повстречавшись с русыми косами!
С Переполовения
Ясно видение
Лета, что начинается,
с Переполовения
синие тени
появляются!
Троица ходит покосами,
медвяными росами,
поют девушки в овсе
об Огненном Колесе,
а те песни не простые,
то — Русалки Полевые!
В полдень жарко на дороге,
жарко в хате, на дворе,
а утрами Росы много,
вся щарица в серебре!
В саду светлом зреют вишни,
земляника — в поле,
проходил овсами Крышний,
голубеет воля!
Ветряки на бугорке
крылом машут,
Дед сидит в уголку, в муке,
для муки и землю пашут!
Жито мелют жернова,
а в ковше лежит пшеница,
ждет до ночки, как вдова,
вечерком повеселиться!
Дед да Небо на бугре,
тучки белые над степью,
год почался в сентябре,
дни текут мучнистой цепью,
Ветряки на бугорке
крылом машут, Дед, измазанный в муке,
что же краше!
Стриб взыгрался ввечеру,
прядать начал.
Бог забрал к себе сестру,
спаси, Боже, души наши!
Летом Стриб, Зимой — Борей,
снег мучнистой белизною
накрывает даль полей,
пахнет Солнышко Весною!
Поскорей бы Март прошел!
Стало б лучше!
Дажьбо греет хорошо,
жжется каждый тонкий лучик!
Ветряки на бугорке
крылом машут.
Держит Дед вербу в руке —
скоро Пасха в жизни нашей!
Ко Святому Юрию
позывали Сурию,
а и та Сурия
шла до Юрия,
а Коня Бела
под уздцы вела.
Приводила на поля,
абы родила Земля,
проводила на попас,
абы Бог хранил нас!
Сурия, Сурия,
приди с Дождем, Бурею,
покропи нам зеленя,
абы пашня была!
Покропи нам Яро,
на нашу опару,
а на жита, ячменя,
на овес про Коня,
а на речки берега,
на зеленые луга,
на траву, на сено,
а на злато Вено!
Запевала рано птица
на Сурию-Суряницу,
плясовала нам Зарница —
наша милая Сестрица!
Сурия-Суряница,
дай на тебе подивиться!
Дай нам Света и Тепла,
чтоб Весна благая шла!
Гони, Сура, Зиму,
гони ее мимо,
как пора ее прошла,
а Весна до нас пришла!
Выходили утром рано
молодицы на катраны,
собирали до кошелки,
будут рады наши телки!
А как наши да коровы
дожидались травы новой,
а трава не вырастала,
и соломы было мало,
а как вышли вчера рано
да носили им катраны,
а коровы сладко ели,
слава Любу-Любомелю!
А у нас Весна была,
нам Теленочка дала!
А и мы ходили рано
по молочные катраны,
целый короб нанесли,
разбросали по пыли.
Ешьте сладкие катраны,
что пришли с травой весняной!
А слыхали утром птицу,
как хвалила Суровицу?
А та Сурия ходила,
выглядывала Благомилу,
а и за руку брала,
прямо к милому вела:
«Вот тебе твоя подруга,
и любите вы друг друга!»
А про то и птицы пели,
слава Любу-Любомелю!
В первое воскресенье после Пасхи (Фомина неделя) после Артоса крестный ход идет на кладбище, где уже все готово, могилки накрыты скатертями, на них — куличи, крашенки, бутылки с вином и медом, в землю воткнуты свечечки, кой-где курится ладан. Священник с хором идет, кропя водой могилки и яства. Хор поет «Христос воскресе». Родичи стоят и ждут, после ухода крестного хода начинается пиршество с родичами усопшими. Отец или дед, наливая рюмку вина, меду или водки, выливает ее на могилку со словами: «Се бо вам, татку! Се бо вам, мамко!» Либо: «Се бо тебе, жинко! Се бо тебе, сестра!» Участники брашна на кладбище садятся кругом могилки, как вокруг стола, а на месте, где предполагается, что там присутствует усопший, ставится тарелка, на которую кладут кусок кулича, крашенки, мясо. Живые родичи говорят с умершим, как если бы он был среди них в настоящем времени: «Так ото-ж попробуйте нашей пасхи! Жена делала из трехнольки (крупчатка), на сметане, масле, яйцах. Слава Богу, весна пришла дружная, овсы поднялись, озимка тоже. Там, где вы любили сеять, в Черном Куте, и мы сеем. Волю вашу исполняем, батя! Держимся лада, мира, с родом не ссоримся».
На другой могилке сидит вдова, вполголоса говорит: «Ото-ж, Ваня, дочка наша замуж в прошлом году вышла, в соседнюю деревню, так нет ее. Завтра приедет, а, может, и сегодня, если Бог даст. Живут с мужем хорошо. Скоро Бог даст ребенка, ждет, в тягостях уж, на седьмом месяце, так сказала, если мальчик, так назовут тоже Ваней. Значит, як вас звали. А куры в эту весну стали нестись рано, уже двести яиц нанесли, продали за рубль, а рубль тебе на панихиду отложила».