А тут, как на грех, быка дородного никак поделить не могли, одному отдашь, так другому не будет. Делились они, делились да и говорят: «Как же нам быть-то? Ежели его на четверых разделить, так быка не будет, издохнет он!» Царь сидит да молчит. Ну и решили: «Уж ты сам нас подели как знаешь!» А он и спрашивает: «А согласны будете?» — «Будем! Будем!» Тогда он приказал обратно весь скот сгонять и стал делить. Одному даст тощего теленка, говорит: «А ты подкорми его, он и пожирнеет!» Другому — добрую корову: «А ты тому, что тощего теленка получил, молока давай, помоги выкормить». Разделил Царь всех, дошел до дородного быка и говорит: «Ну а этого, раз из-за него спор такой, мне, значит, в стадо!» И так все были довольны, так довольны, что и сказать нельзя. Стали на ночь ночлегом, костер развели, говорят: «Теперь у нас Царь есть, пущай за нас не спит, а мы уж хорошо, спокойно спать будем!» И правда, в ночи Царь с охраной за разбойниками гонялся, перебил их всех, сам потом днем отсыпался, а мужики, как легли на заре, так и встали. Утром Бога благодарили, днем тоже, а вечером и подавно. Только и говорили друг другу: «Куда нам без Царя! Дураки ведь!» В этой сказке, несомненно, описан какой-то бывший степной инцидент. По всем данным, князей при родовом строе выбирало на время вече. А не нравился, так изгоняли.
Вероятно, одним из таких очередных изгнаний и воспользовались хазары, чтоб взять Русь, род за родом, племя за племенем, в рабство. Может, эта сказка относится к этому случаю, а может, и к другому, ибо раньше хазар было вавилонское рабство. Известно из источников, что саки-скифы были подвластны и вавилонскому государству, и персидскому. Вавилоняне называли наших предков гимирри, а самое имя сака у персов было равнозначащим слову «кочевники», так же как и у греков скифы обозначали тоже «кочевников», ибо гимирри, или киммерийцы, по Геродоту, суть скифы (Геродот, VII, 64). Кир, царь персидский, их подчинил, хотя первое нашествие они и отбили. Старейшины их решили, что персы все равно ими завладеют, а потому сами приняли власть персов. Есть указания, что саки составляли кавалерию Ксеркса и отличились в Платейской битве (Геродот, IX, 7). Хотя их присутствие в этих краях (Фергана) и отмечается в китайских источниках, но некоторые славяне в это время уже жили в Европе оседлой и пастушьей жизнью. При Марафонской битве саки вместе с персами составляли центр армии, наступавшей на афинян. «Морская пехота», по тридцати воинов на лодку, состояла из медов, персов и саков. Как известно, таким же образом ходили Олег, Игорь и Святослав на Царьград, усаживая на свои лодки по несколько десятков воинов-гребцов. Из источников Башмакова известно, что славяне плавали таким же способом и по Волге на хазар, и, вероятно, даже на Каспийские берега Туркестана. Однако если мы здесь привели эту справку, то она относится к родовому периоду жизни славян, живших на Юге и в Центральной Руси. Основной их габитат находится по верховьям Днепра и западнее, до Карпат и Балкан. В этот период жизни славяне, особенно та часть их, которая занималась скотоводством, управлялись родовым способом, а если были князья, т. е. воеводы, то только для военного дела. Их выбирали родом, или вечем, а затем, по прошествии года, либо снова перевыбирали, либо изгоняли. Сказка «Про Царя Берен-дю», значит, относится к тем временам, когда наши предки были уже на Руси, но еще были всего лишь кочевниками-скотоводами. Правда, не все сведения хроник того времени точны, но неточность событий зависит от многих причин даже в наше время, а не то что в те времена, когда записывали все, «что говорят путешественники». В сказке говорится, что «мужики благодарили Бога на заре». Это место характерно, так как ведийцы совершали свои главные богослужения до восхода солнца, на заре, в полдень и вечером, тоже на заре. Земледельцы и скотоводы встают рано. На заре совершается доение коров, после чего скот идет на пастбище. Пастухи снимаются с ночевки и идут за стадами. Пастушья жизнь хорошо изображена в сказе «Про Царя Криворога», а в сказке «Про Царя Берендю» (имя, вероятно, легендарное) рассказаны причины недовольства пастухов их царями, а также следствия таковых.
Сказки мы слышали часто и много лет подряд, но вспоминаем здесь только те из них, которые так или иначе отражают наше прошлое. Именно далекое прошлое. Когда говорят «про Царя Кучку», это не одно и то же, что сказка «Про Ивана-Царевича и Серого Волка». Хотя даже и в этой сказке есть тотемический элемент. Тем не менее Царь Кучка — персонаж особенный: схватил быка за рога да и сломал их, хватил корову за хвост, а она рванулась, так хвост в руке и остался! Ежели Царь Кучка кого ударит, так насмерть. Хлопнул по плечу богатыря Глечика да и перешиб ему плечо! А богатырь Глечик нужен был предкам. Если набегали злые кочевники, он за них брался, «только пух да перья летели». Позвал Царь Кучка лекаря и говорит: «Вылечишь, награжу, не вылечишь, голову сниму!» Лекарь взялся за богатыря, давай ему все косточки выправлять, вместе собирать, лубом завязывать березовым, палочками подправлять. Больно было Глечику, да держался, только зубами скрипел. Скрипнет, а изо рта искры сыплются. Выправил ему плечо лекарь и говорит: «Смотри же, раньше месяца сабли не подымай! Сломаешь руку заново». А у того была такая «саблюка», что обычный человек поднять не мог. Крепился Глечик месяц, а тут воры налетели, скот отбивать начали. Погнался он за ними на коне быстром да левой рукой кого как схватит за голову, так и оторвет! Троим оторвал, остальные испугались, скот бросили, убежали куда попало.
Едет Глечик назад, а Царь Кучка навстречу. «Здорово! — кричит. — Ну и задал ты им перцу! Молодчина!» Да, похвалив, как его по другому плечу хлопнет, и другое сломал! Зовет опять лекаря Царь и говорит: «Ошибся я маленько… Опять другое плечо сломал!» Вылечил лекарь и это плечо. С тех пор Царь Кучка боялся даже Глечика трогать. Из этой части сказки, во-первых, видно, что Царь Кучка обладал феноменальной силой, превосходившей даже богатыря Глечика, а во-вторых, что и сам Глечик был силач первосортный. Воровство скота, конечно, было любимым занятием кочевников. Беречь свой скот было важнейшей задачей скотоводов. Скачка по степи за ворами была, вероятно, довольно частым явлением. Частыми были и степные бои, где хозяева и нападающие «срывали» друг другу головы. Сколько пролилось крови при этом? Вероятно, очень много, вероятно также, что наши предки, кочевавшие в Фергане, должны были оттуда уходить, не выдерживая постоянного кровопролития, в Европу, где и остались на русских землях. Царь Кучка был еще лихим царем и мог сам настичь разбойников, ну а если царь был бы послабее? Нужно думать, что под именем «Царя» надо понимать не царя в самом деле, а, вероятно, князя, как мы уже говорили, воеводу, выбранного на год родом. Из той же сказки видно, что при Царе Кучке был лекарь. Нужен он был и царю, да и скоту, который тоже мог болеть. Вернее всего, такие лекари были типа «знахарей», а может, они были и греками, ибо последние, хотя и «презирали варваров», но дела с ними вести не отказывались и даже имели в черноморских колониях всяких специалистов, включительно до ювелиров и тренеров по спорту. Что такие лекари, заодно бывшие и проповедниками христианства, существовали, видно из гравировки кувшина, найденного в виде рисунка в книге проф. Ростовцева «Картины античной жизни черноморской и других земель». Там виден скиф, у которого болит зуб, и другой скиф, вероятно, лекарь, хочет ему его вырвать, а к ним спешит монах с «козьей ножкой» в руке и с крестом! Содержание сцены понятно само собой: монах, выдернув зуб, пользуется случаем для проповеди христианства. Мог быть такой лекарь-костоправ и при Царе Кучке. Но вот что дальше повествует сказка: понадобилось царю траву для суряницы искать, он и сказал всем: «Кто найдет, получит теленка!» Пошли все траву искать, а ее, ежели найдет человек, только помолясь срывать можно! Нашел один парень, да, не помолившись, и дернул ее, да — «как загудит! Земля расступилась, взяла его и закрылась!» Так и пропал. Из этого эпизода видно, что трава для суряницы требовалась особенная, носившая священный характер. Тут мы подходим вплотную к проблеме Сомы. Таким образом, и Сома, священный напиток ведийцев, был известен нашим Предкам.