Слава Кирику с Улитой! Недаром пришли они, недаром вещали, скоро будет тепло. Великопостный звон дрожит в воздухе. Пахнет подсолнечным маслом, грибами, гречневой кашей. На кухне жарят соленую, вымоченную рыбу. Еда неважная. Однако не в ней дело: пахнет весной!
Скоро, скоро все зацветет, зазеленеет, а Родичи, проснувшись в могилках, потянутся, захотят на волю.
САНСКРИТСКИЕ КОРНИ СЛОВ
Если среди христианских слов больше слов европейского и греческого происхождения, как например, «суббота», происшедшая от слова «Бог-Саваоф» (по-древнееврейски «Сабаот»), то другие дни недели славянского корня, а среди многих слов встречаются санскритские. Так например, «рожь», происходящая от «рог-» и «риг-», — значат эти понятия то же, что и «рис», т. е. питание, кормежка, хлеб. От Исвара произошло имя Бога-Отца — Исварог, Сварог и Сварга (небо). «Яма» — божество Того Света, и яма же — могила. «Ясна» — одно из божеств света, и «ясный» значит светлый. «Индра» — имя существительное в Чехии, Индрих, сокращенно говорится «Индра». «Веда» — знание, «ведети» по-чешски «знать», в русском языке остались слова «ведение», «из-вестие», «вед-омость» и т. д. Следовательно, «Риг-Веда» должна обозначать «питающая наука». «Пря», «прати», «перущийся», «Перун», борец, борющийся, бог борьбы. «Веч» — вечный, вечность, вече — всегдашнее, постоянное, неистребимое. «Прав» — правый, добрый, благой. «Яв-ь» — реальность. «Навь» — потустороннее, загробное. Множество санскритских корней входит в наш язык. Есть в нем и германско-славянские корни, которых нельзя отнести ни к одному, ни к другому языку, как например, «рог» — жито, «рожь» по-немецки, «брот» — по-немецки «хлеб», по-славянски «брод» — переход через реку, мелкое место; «брат» — по-немецки «жареный», по-славянски «брат»; сестра — «швестер», «брудер» — славянское «брат». Значение многих слов перевернутое, как в общем и в славянских языках: по-русски «черствый» — сухой, по-чешски — «свежий»! «Земле» — по-немецки «хлебец», а по-славянски — «земля». Эти общие корни, но различные по содержанию, надо понимать как пережиток прежнего, доисторического общения. В те времена племя, народ имели скорее организационный характер, чем действительно национальный. Среди вандалов, напавших на Испанию, были славянские князья (Фогельсон. История Евр. Народа, рукопись. Брюссель. Один экземпляр имеется в Рус. музее в Сан-Франциско). Чем это объясняется? Родством? Зависимостью? Вероятнее всего, и германские, и славянские народы-племена то входили в союз друг с другом, то выходили из него. Так, «Юнги», тревожившие западные границы Китая в древние времена, были военными образованиями, конфедерациями, в которые входили германцы и славяне, ибо по-славянски «Юн-ец», «Юн-оша» — одно и то же, что по-германски «Юнген». Разделить, таким образом, в те времена славян от германцев, пожалуй, будет трудно. Они жили рядом, общались друг с другом, вероятно, дрались, а в другие дни были друзьями.
Нападали они и на китайские границы, потому что молодежь всегда ищет подвига, борьбы, приключений. Вместе с тем в ведических степях у них были и общие враги, «хунта», по-китайским источникам и, вероятно, «гунны», известные в истории своей свирепостью. Чтобы обороняться от гуннов, вероятно, славянам приходилось не раз вступать в военный союз с германцами. Благодаря этому они долго могли им сопротивляться, и когда как-то разделились и гунны начали нападать на каждого из них поодиночке, и «Юнги», и славяне-саки были потеснены и вынуждены были уходить в иные края. «Юнги» двинулись на юг, в Иран, в Загрос, куда попали с ними и некоторые славянские племена, а славяне пошли через Эмбу, Волгу, и тоже среди них были германские племена. Уже на Юге Руси они встретились. Готы осели на Донце, а славяне остались, под именем «скуфи», скифов и сарматов, в степях, где продолжали заниматься скотоводством. Гунны, жадные от природы, кинулись за ними, грабя их стада и забирая людей в неволю. Нападение было столь стремительным, что славяне ушли в Карпаты, где их стали называть Карпянами, а готы ушли на север, в Швецию и Норвегию, Данию, затем в Германию. Слова немецкого языка тоже изобилуют санскритскими корнями. Таким образом, германцы и славяне вышли из одного и того же резервуара народов, Ферганы, Дзунг-Арии, Аристана. Все они представляют собой народы арийской расы.
Санскритские корни удержались в русском языке, несмотря на хазарское и монгольское владычество. Удержались они и в немецком языке. По ним, как по отдельным кусочкам, можно восстановить наше далекое прошлое, когда мы были племенами, кочевавшими в Средней Азии.
СКОТИНА, СКОТ, СКУТ, СКУФЬ
«Скот» — слово, имеющее на Юге Руси особое значение: «Скотина Богу думу поверяет, потому и говорить не может!» — высказывает поговорка народная затаенную мысль о бессловесности животных. «Скутына ходила по полю, траву щипала, а до дому попала тай пропала!» — говорит другая такая же поговорка. В ней слово «скотина» звучит как «скутына». В Антоновке говорили иногда «скот», а иногда «скут». «Скутували скотину», — говорилось также, и это выражение обозначало «пасти скот». «Ходили по скотину та надили скуфину» означает: «Ходили со скотиной, или за скотиной, да надели скуфину», «скуфью», шапку с острым верхом. Священники до сих пор называют бархатную шапку скуфьей, и ее надевают зимой, чтобы не простудить головы на холоде, во время богослужений. «Скитаться», «скит», вероятно, того же корня. «Будешь одета, обута, абы была скута», — говорит еще одна антоновская поговорка. Хотя это слово и говорилось, но нам кажется, что его значение уже ускользало от говоривших. Они его утратили за века и повторяли по привычке. Таких слов много. Они понемногу выходят из употребления, теряя значение. Таково слово «зга», смысла которого, вероятно, многие не знают, между тем повторяют выражение: «Ни зги не видно!» Между тем зга — искра; встречается в другом слове: «лузга», рыбья чешуя, вероятно потому, что чешуя сверкает. Было на Юге и другое слово: «худоба», обозначавшее тот же скот. Среди слов, потерявших уже значение, можно указать на «рахуба», которое употребляется совместно со словом «бисова» в виде «бисова рахуба». Откуда оно, с какого языка и что обозначает, не удалось разыскать. Может, его корень иранский, а может, хазарский. В скотоводческий период нашей жизни было множество слов, уже из языка исчезнувших и, вероятно, теперь больше ни в какой форме не встречающихся. Таково слово «твастырь». Говорится, как мы уже упоминали: «Вот мастер так мастер, настоящий твастырь!» Твастр — божество ведической цивилизации, означает «бога ремесленника, техника» в Сварге. К нему обращается даже Индра для того, чтоб тот сделал ему колесницу.
Между тем упомянутая похвала мастерству казалась бессмысленной, потому что никто не мог больше объяснить значение слова «твастырь». От скуфи у нас осталось очень много, ибо провели наши Предки не одну сотню лет в степях Юга Руси. Южане умеют ухаживать за скотом, и он никогда не имел того жалкого вида, как на Севере. Коровы, правда, были худощавы и давали не всегда много молока, но были здоровы и содержались в чистоте. Понемногу вводили немецкую породу рыжих коров, дававших много молока. Хозяйка за коровами ухаживали, как за людьми. Скотину южанин любил, и скотина его любила. Ветеринаров было мало, но почти все мужики знали, как лечить коров, когда те заболевали зимой. Так, дед-Канунник знал много в этом деле. Когда бывала эпидемия «афтозной лихорадки», он приказывал кормить больных коров… лимоном: к удивлению, мы узнали за границей, что немцы лечат «афтозную лихорадку» лимоном! Вероятно, она развивается на почве авитаминоза. Во всяком случае, дед-Канунник всегда вылечивал больных коров. Туберкулезных коров он лечил чесноком! Туберкулез был крайне редким явлением, но чесночная диета давала отличные результаты. Давал он также укроп с чесноком, приказывая давать подсолнечные семена либо добавлять подсолнечного масла к пойлу. Однако с весны всякие болезни исчезали. С Благовещения, когда Скотий Праздник и скот благословляют у церкви, кропят святой водой, животные больше не болеют. Крестьяне приписывали это Богу и обращались с призывами к Святому Власу, который, конечно, еще Предками был признан заместителем Велеса-Волоса, Власа. Жгли овечью шерсть в печке, после хлеба, «чтоб овцы не болели». Как бы то ни было, крестьянство на Юге Руси жило еще скотоводческо-сельскохозяйственной жизнью и что-то от прошлого, чистого скотоводства сохраняли в памяти. Степь для южан всегда была манящей. Они в ней видели «волю», свободу, призыв к лучшему, дальнему, манящему. Травы были предметом их изучения, и они их знали досконально, употребляя настойки при разных болезнях.