Горький Максим
Русские сказки
А.М.Горький
Русские сказки
I
Будучи некрасив и зная это, молодой человек сказал себе:
- Я умен. Сделаюсь мудрецом. У нас это - очень просто. И стал читать толстые сочинения - он был действительно не глуп, понимал, что наличие мудрости всего легче доказать цитатами из книг.
А прочитав столько мудрых книг, сколько нужно, чтобы стать близоруким, он гордо поднял нос, покрасневший от тяжести очков, и заявил всему существующему:
- Ну, нет, меня не обманешь! Я ведь вижу, что жизнь
- это ловушка, поставленная для меня природой!
- А - любовь? - спросил Дух жизни.
- Благодарю, я, слава богу, не поэт! Я не войду ради кусочка сыра в железную клетку неизбежных обязанностей! Но все-таки он был человек не особенно даровитый и потому решил взять должность профессора философии. Приходит к министру народного просвещения и говорит:
- Ваше высокопревосходительство, вот - я могу проповедовать, что жизнь бессмысленна и что внушениям природы не следует подчиняться!
Министр задумался: "Годится это или нет?"
Потом спросил:
- А велениям начальства надо подчиняться?
- Обязательно - надо! - сказал философ, почтительно склонив вытертую книгами голову. - Ибо страсти человечьи...
- Ну, то-то! Лезьте на кафедру. Жалованья - шестнадцать рублей. Только - если я предпишу принять к руководству даже и законы природы, смотрите без вольнодумства! Не потерплю! И, подумав, он меланхолически сказал:
- Мы живем в такое время, что ради интересов целостности государства, может быть, и законы природы придется признать не только существующими, но и полезными - отчасти!
"Чёрта с два! - мысленно воскликнул философ. - Дойдете вы до этого, как же..."
А вслух - ничего не сказал.
Вот он и устроился: еженедельно влезал на кафедру и по часу говорил разным кудрявым юношам:
- Милостивые государи! Человек ограничен извне, ограничен изнутри, природа ему враждебна, женщина - слепое орудие природы, и по всему этому жизнь наша совершенно бессмысленна!
Он привык думать так и часто, увлекаясь, говорил красиво, искренно; юные студентики восторженно хлопали ему, а он, довольный, ласково кивал им лысой головой, умиленно блестел его красненький носик, и всe шло очень хорошо.
Обеды в ресторанах были вредны ему, - как все пессимисты, он страдал несварением желудка, - поэтому он женился, двадцать девять лет обедал дома; между делом, незаметно для себя, произвел четверых детей, а после этого помер.
За гробом его почтительно и печально шли три дочери с молодыми мужьями и сын, поэт, влюбленный во всех красивых женщин мира. Студенты пели "Вечную память" - пели очень громко и весело, но - плохо; над могилой товарищи профессора говорили цветистые речи о том, как стройна была покойникова метафизика; всё было вполне прилично, торжественно и даже минутами трогательно.
- Вот и помер старикашка! - сказал один студент товарищам, когда расходились с кладбища.
- Пессимист он был, - отозвался другой.
А третий спросил:
- Ну? Разве?
- Пессимист и консерватор.
- Ишь, лысый! А я и не заметил...
Четвертый студент был человек бедный, он озабоченно осведомился:
- Позовут нас на поминки?
Да, их позвали.
Так как покойный профессор написал при жизни хорошие книги, в которых горячо и красиво доказывал бесцельность жизни, - книги покупались хорошо, и читали их с удовольствием - ведь что ни говорите, а человек любит красивое!
Семья была хорошо обеспечена - и пессимизм может обеспечить! - поминки были устроены богатые, бедный студент на редкость хорошо покушал и, когда шел домой, то думал, добродушно улыбаясь:
"Нет - и пессимизм полезен..."
II
А еще был такой случай.
Некто, считая себя поэтом, писал стихи, но - почему-то всё плохие, и это очень сердило его.
Вот однажды, идет он по улице и видит: валяется на дороге кнут извозчик потерял.
Осенило поэта вдохновение, и тотчас же в уме его сложился образ:
Как черный бич, в пыли дорожной
Лежит - раздавлен - труп змеи.
Над ним - рой мух гудит тревожно,
Вокруг - жуки и муравьи.
Белеют тонких ребер звенья
Сквозь прорванную чешую...
Змея! Ты мне напоминаешь
Любовь издохшую мою...
А кнут встал на конец кнутовища и говорит, качаясь:
- Ну, зачем врешь? Женатый человек, грамоту знаешь, а - врешь! Ведь не издыхала твоя любовь, жену ты и любишь и боишься ее...
Поэт рассердился:
- Это не твое дело!..
- И стихи скверные...
- А тебе и таких не выдумать! Только свистеть можешь, да и то не сам.
- А все-таки зачем врешь? Ведь не издыхала любовь-то?
- Мало ли чего не было, а нужно, чтоб было...
- Ой, побьет тебя жена! Отнеси-ка ты меня к ней...
- Как же, дожидайся!
- Ну, бог с тобой! - сказал кнут, свиваясь штопором, лег на дороге и задумался о людях, а поэт пошел в трактир, спросил бутылку пива и тоже стал размышлять, но - о себе.
"Хотя кнут и - дрянь, но стихи опять плоховаты, это верно! Странное дело! Один пишет всегда плохие стихи, а другому иной раз удаются хорошие до чего всe неправильно в этом мире! Дурацкий мир!"
Так он сидел, пил и, всё более углубляясь в познавание мира, пришел, наконец, к твердому решению: "Надо говорить правду: совершенно никуда не годится этот мир, и человеку в нем даже обидно жить!" Часа полтора думал он в этом направлении, а потом сочинил:
Пестрый бич наших страстных желаний
Гонит нас в кольца Смерти-Змеи,
Мы плутаем в глубоком тумане.
Aх - убьемте желанья свои!
Они в даль нас обманно манят,
Мы влачимся сквозь терн обид,
По пути - сердце скорби нам ранят,
А в конце его - каждый убит...
И прочее в этом духе - двадцать восемь строк.
- Вот это - ловко! - воскликнул поэт и пошел домой, очень довольный собою.