Василиса Премудрая
а тридевять земель, в тридесятом государстве жил-был царь с царицей. Детей у них не было, и очень они о том горевали.
Как-то раз поехал царь в чужие земли, в дальние страны и долгое время дома не бывал. Вот стал он держать путь в свое государство, уж стал и к своей земле подъезжать. А день-то был жаркий-жаркий, солнце так и пекло! Одолела царя жажда. Только у него и думы, где бы воды выпить! И видит царь невдалеке большое озеро. Подъехал он к озеру, слез с коня, прилег на берегу и давай глотать студеную воду. Пьет и не ждет беды. Вдруг кто-то ухватил его за бороду и тянет в озеро.
— Пусти! — просит царь.
— Не пущу, я царь Морской. Не смей мою воду пить!
— Какой хочешь возьми откуп, только отпусти!
— Давай то, чего дома не знаешь. Только смотри не обмани, а не то плохо тебе будет.
Царь подумал, подумал, чего он дома не знает, как будто все знает, — и согласился.
Потянул царь бороду — никто не держит. Встал с земли, сел на коня и поехал восвояси.
Вот приезжает домой, а дома-то у него новость: царица сына родила — Ивана-царевича. Встречает царя такая радостная.
А царь, как взглянул на свое милое детище, так и залился горькими слезами. Рассказал он жене, как и что с ним было, поплакали они вместе, да ведь слезами делу не поможешь.
Стали они жить по-старому.
А Иван-царевич растет себе да растет, словно тесто на опаре, — не по дням, а по часам, и вырос молодец молодцом.
«Сколько ни держать при себе, — думает царь, — а придется отдавать сына Морскому царю».
И рассказал Ивану-царевичу, как у него с Морским царем было условлено.
— Ну что ж! Ведь слова назад не воротишь! — сказал сын. — Пойду-ка я к Морскому царю, авось не пропаду.
Простился Иван-царевич с отцом, с матерью и пошел из дому.
Долго ли, коротко ли шел, а только очутился он возле большого озера и прилег отдохнуть на берегу под смородинным кустом.
Вдруг прилетели двенадцать голубиц, ударились о сыру землю, обернулись красными девицами, красавицами писаными, и стали в озере купаться. Играют, плещутся, смеются, песни поют. А вслед за ними прилетела тринадцатая голубица; ударилась о сырую землю, обернулась красной девицей и пошла купаться. И была она всех пригожее, всех красивее! Подкрался Иван-царевич тихонько и схватил ее белые крылышки — чтобы не улетела от него красавица девица.
Вот вышли из воды тринадцать девушек, хватились — нет у одной белых крылышек! Бросились искать. Искали, искали — не видать нигде. Знать, унес кто-то.
— Не ищите, милые сестрицы! Улетайте домой! Я сама виновата — недосмотрела, сама и отвечать буду.
Двенадцать сестриц — красных девиц ударились о сыру землю, сделались голубицами, взмахнули крылышками и полетели прочь.
Осталась тринадцатая девица-красавица одна. Осмотрелась она кругом и промолвила:
— Кто бы ни был тот, у кого мои крылышки, выходи сюда. Коли старый человек — будешь мне родным батюшкой, коли средних лет — будешь братцем любимым, коли ровня мне будешь, милый друг, пойду за тебя замуж.
Только сказала последнее слово, показался Иван-царевич и отдал ей крылышки. Подарила она ему золотое колечко и говорит:
— Ах, Иван-царевич! Что давно не приходил? Морской царь на тебя гневается. Вот дорога, что ведет в подводное царство, ступай по ней смело! Там, и меня найдешь, ведь я дочь Морского царя — Василиса Премудрая.
Обернулась Василиса Премудрая голубкою и улетела. А Иван-царевич отправился в подводное царство. Видит: и там свет такой же, как у нас; и там поля и луга, и рощи зеленые, и солнышко греет. Приходит он к Морскому царю.
Закричал на него Морской царь:
— Что так долго не приходил? За вину твою вот тебе первая служба: построй за одну ночь большой хрустальный мост, чтоб к утру готов был. Не построишь — голова долой!
Идет молодец от Морского царя, слезами заливается. А Василиса Премудрая отворила окошечко в своем тереме и спрашивает:
— О чем, добрый молодец, горюешь?
— Ах, Василиса Премудрая, как же мне не горевать? Приказал твой батюшка за единую ночь построить хрустальный мост, а я и топор не умею в руки взять.
— Ну, это не велика беда. Ложись-ка спать, утро вечера мудренее.
Лег спать Иван-царевич, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и крикнула громким голосом:
— Гей вы, слуги мои верные, постройте мне к утру хрустальный мост!
Со всех сторон сбежались плотники-работники: кто место ровняет, кто кирпичи таскает… Скоро поставили хрустальный мост, вывели на нем узоры хитрые и разошлись по домам.
Проснулся на заре Иван-царевич, глянул — готов хрустальный мост. Взял метлу, вышел на мост, стоит там — где подметет, где почистит. Похвалил его Морской царь.