— Слышу я людскую молвь и конский топ!
— Это за нами погоня! — сказала Василиса Премудрая.
Оборотила она коней колодцем, себя — ковшиком, а Ивана-царевича стареньким старичком.
Наезжает погоня:
— Эй, старик! Не видал ли ты, не проходил ли здесь пастух с овечкою?
— Нет, люди добрые, не видал; сорок лет здесь живу — ни одна птица мимо не пролетывала, ни один зверь мимо не прорыскивал.
Повернула погоня назад. Говорят Морскому царю:
— Нигде не нашли пастуха с овечкою. Только в пути и видели, что колодец с ковшиком да старика.
— Что же вы колодец не разломали, старика с ковшиком не захватили? Ведь это они и были! — закричал Морской царь.
Поскакал он сам в погоню за Иваном-царевичем и Василисой Премудрой.
А они уже далеко уехали.
Говорит Василиса Премудрая:
— Иван-царевич, припади к сырой земле — не слыхать ли погони?
Слез Иван-царевич с коня, припал ухом к сырой земле и говорит:
— Слышу я людскую молвь и конский топ пуще прежнего!
— Это сам Морской царь за нами скачет!
Оборотила Василиса Премудрая коней — озером, Ивана-царевича — селезнем, а сама сделалась уткою.
Прискакал царь Морской к озеру, увидал утку с селезнем и догадался, что это Василиса Премудрая с Иваном-царевичем.
Ударился он о сыру землю и обернулся орлом. Хочет орел убить утку и селезня — да не тут-то было: разлетится сверху, вот-вот ударит селезня, а селезень в воду нырнет! Вот-вот ударит утку, а утка в воду нырнет! Бился, бился, так ничего и не мог сделать! Ускакал Морской царь обратно в свое подводное царство.
А Василиса Премудрая с Иваном-царевичем выждали доброе время и поехали своей дорогой.
Долго ли, коротко ли, приехали они за тридевять земель, в тридесятое государство.
Встретили их там царь с царицей — Ивана-царевича родители — с превеликой радостью. Ведь уж не думали они, не гадали увидеть сына своего ненаглядного!
У царей не мед варить, не вино курить: в тот же день затеяли они пир пировать, гостей угощать.
Три дня пировали на радостях. А после того стали они вместе жить, да поживать, да добра наживать.
По колено ноги в золоте
некотором царстве, в некотором государстве жил-был один старик, и было у него три дочери. Вот раз дочери пошли на озеро сорочки полоскать. А по тому озеру на лодочке плыл царь — веселый человек — и песни пел.
Вот старшая дочка и говорит:
— Взял бы меня царь замуж, я бы весь мир одним караваем хлеба накормила.
А вторая и говорит:
— А меня бы царь замуж взял, я бы все войско его одним куском холста одела.
А младшая свое:
— Взял бы меня царь замуж, я бы принесла ему двух сыновей: по колено ноги в золоте, по локотки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке.
Услыхал все это царь, подъехал к ним и говорит:
— Одевайтесь, девушки, собирайтесь, девушки, поедем со мной во дворец. Будет старшая у меня поварихой, будет средняя у меня ткачихой, а младшая любимой женой.
Как сказано, так и сделано. У царей не пиво курить, не меды варить, честным пирком да за свадебку.
Вот много ли, мало ли времени прошло, собрался царь по своим делам и в далекие края уехал. А царица в это время сына родила. По колено ноги в золоте, по локоточки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке.
Понесла старшая сестра царевича в баню. В предбаннике ударила его по спине да и говорит:
— Был ты царский ребенок, будь ты серый волчонок.
Оборотился царевич серым волчонком и в лес побежал.
А старшая сестра грамоту пишет:
«Обещалась твоя царица принести хорошего ребенка, а принесла щенка. Я его велела в колодец бросить».
А царь ей в ответ:
«Первая вина не считается. Моей жены обижать не смей!».
Ну, ладно, хорошо; много ли, мало ли времени прошло, — родила царица второго сына. По колено ноги в золоте, по локоточки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке. Понесла его средняя сестра в баню мыть. Ударила по спине и говорит:
— Был ты царский ребенок, стань ты серый волчонок!
Оборотился царевич серым волчонком и в лес побежал. А средняя сестра царю пишет:
«Обещалась твоя жена принести хорошего ребенка, а принесла щенка. Я его велела в колодец бросить».
А царь ей в ответ:
«Первая вина не считается, а вторая вина прощается, подождем, что дальше будет».
Много ли, мало ли времени прошло, — родила царица третьего сына. И хорош, и бел, и румян, и на ногу резв, да мальчик как мальчик, как у всех женщин рождаются. Тут старшая сестра царю грамоту пишет: