Погнал он коней на царский двор. Поглядел царь на коней, удивился и думает:
«Не простой человек у меня коней пасет».
На другой день повелел ему царь коров пасти. Пасет царевич коров, горько плачет, коров обнимает.
— Коровушки мои, буренушки, сделал я добро медному человеку, из-за него пастухом стал.
И видит царевич что у коров золотые рога выросли.
Погнал царевич коров домой. Поглядел царь на золотые рога и думает:
«Не простой человек у меня коров пасет».
На другой день повелел ему царь свиней пасти. Пуще прежнего заплакал царевич.
— Свинки мои, свинки, серые щетинки! Сделал я добро медному человеку, из-за него свинопасом стал.
Поглядел на свиней, а у свинок золотые щетинки, на каждой щетинке по жемчужинке.
Погнал он свиней во дворец. Тут царь совсем призадумался. Позвал он к себе пастуха и спрашивает:
— Ты что за человек такой? Не простой ты человек, не простой свинопас.
А царевич отвечает:
— Не простой я человек, не простой свинопас. Я — сын царя, но отец меня прогнал за то, что я большого человека — медный лоб, оловянное брюхо из клетки выпустил.
— Знаю я, знаю, — царь говорит. — Слыхал… Мне про такое дело рассказывали.
Взял его царь к себе во дворец, обул, одел, причесал. На своей царевне женил. А царевне это не нравится.
— Может, он и был царским сыном, а для меня он пастух, простой мужик. Не хочу я с мужиком век вековать.
Позвала она к себе верных слуг и велела ночью царевича связать, на край царства отвести, в дремучем лесу бросить. Сказано — так и сделано.
Бродит царевич по дремучему лесу, льет горючие слезы, плачет, приговаривает:
— Большой человек — медный лоб, оловянное брюхо, — я тебе добро сделал, из клетки выпустил, а ты меня погубил!
Только сказал, стал перед ним большой человек — медный лоб, оловянное брюхо. И говорит:
— Я тебя, царевич, сгубил, я тебе и помогу! Иди по правой тропе, на зеленый луг, увидишь там две яблони. Попробуй с каждой яблони по яблоку, а дальше сам смотри, да не плошай!
Только сказал и с глаз исчез.
Пошел царевич по правой тропе. Дошел до зеленого луга, увидел две яблони. Сорвал с одной яблони яблоко, откусил его, съел до конца. Чует — голове его тяжело стало. Подошел к ручью, в воду поглядел. Видит — у него рога оленьи выросли. И встать тяжело, и сесть тяжело, и не лечь никак. Пуще прежнего царевич расплакался.
Стал по лесу бродить, громким голосом вопить.
К ночи голодно ему стало. Подошел он к другой яблоне, не выдержал, сорвал яблоко, съел его. Чует — голове его легко стало. Подошел к ручью, поглядел. И рогов у него на голове нет. И сам он стал такой молодец, такой удалец, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Тут он все смекнул, нарвал одних яблок полный карман, да других в другой карман наложил и в путь отправился.
Долго ли, коротко ли, — скоро сказки сказываются, да не скоро дело делается, — пришел он обратно в тот дворец, где пастухом был.
Купил корзиночку, положил в нее яблоки. Ходит по двору, покрикивает:
— Набегайте, девушки-красавицы, покупайте яблоки румяные!
Выбежала из царевнина терема девка-чернавка. И губаста, и броваста, и нос кривой.
— Дай, купец-торговец, на грошик яблочек.
Дал ей царевич яблочко.
Съела девка-чернавка яблоко, стала красавицей, словно лебедь белая. Побежала во дворец, от радости плачет, от гордости смеется. Увидела ее царевна, вынимает ожерелье скатна жемчуга.
— Неси купцу, купи у него все яблоки!
Продал ей царевич других яблочек. Ухватила царевна яблоко, быстренько его скушала; чует — голове тяжело. Подбежала царевна к зеркалу. Думает, — стала она красавицей, а глядит — у ней на голове оленьи рога. И стоять тяжело, и сидеть тяжело, и не лечь никак.
Закричала царевна, заплакала. Прибежали царь с царицей, няньки, мамки, лекари. Царь с царицей плачут, царевна рыдает, мамки, няньки от смеха прыскают. Стали лекари царевну лечить. Что ни делают — рога пуще растут. Сделали царевне полочку. Сама на постели, рога на полке. Стала царевна девку-чернавку просить:
— Пойди, найди того купца, может, он меня вылечит.
Нашла девка-чернавка царевича. Пришел он к царевне, покачал головой:
— Эх, царевна, царевна! Беда твоя велика. Верно, ты кого изобидела? Верно, зло кому сделала?
Тут царевна растужилась, расплакалась:
— Изобидела я чужого молодца. Не хотела я с ним век вековать, повелела его в леса дремучие отвести. Верно, его съели там звери рыскучие, а мне теперь навеки за злое дело ответ держать.