Спрашивает царевич, согласна ли она его женой стать.
— Я-то согласна, — говорит царевна, — да боюсь, батюшка с матушкой не отпустят.
А злая мамка, которая царевну сторожила, все выследила. Побежала она во дворец и донесла, что так, мол, и так, к царевне кто-то прилетел, а теперь этот молодец в доме старушки скрывается.
Прибежала тут стража, схватила царевича и потащила во дворец. А там разгневанный царь на троне сидит, дубинкой об стол стучит.
— Как ты, такой-сякой, разбойник, осмелился мой царский запрет нарушить? Завтра казнить тебя буду!
Повели царевича в темницу, бросили одного и крепкими замками заперли.
Наутро весь город на площадь согнали. Объявлено было, что казнить станут дерзкого молодца, который в башню к царевне проник.
Вот уж и палач пришел, и виселицу поставили, и сам царь с царицей на казнь глядеть приехали.
Вывели царевича на площадь. А он обернулся к царю и говорит:
— Ваше величество, разрешите мне последнюю просьбу высказать.
Нахмурился царь, а отказать нельзя.
— Ну, говори.
— Прикажи гонцу сбегать в дом, к старушке, где я жил, узелок мой из-под подушки принести.
Не мог отказать царь, послал гонца. Принесли узелок.
А царевича в это время уже к виселице подвели, на лесенку поставили. Протянул ему гонец узелок.
Развернул его царевич, вскочил на деревянного орла — да и был таков. Взвился он над виселицей, над царем, над всей толпой.
Ахнул царь:
— Лови его! Держи! Улетит!
А царевич направил орла к башне, подлетел к знакомому окошку, царевну подхватил и перед собой на орла сажает.
— Ну, — говорит, — теперь нам с тобой никакая погоня не страшна.
И помчал их орел в родное государство.
А там из подземелья бедный столяр в подзорную трубу глядит, глаз с неба не сводит — не летит ли царевич обратно? Завтра две недели кончаются, висеть столяру на веревке, коли царский сын не воротится.
И вдруг видит бедный мастер — летит по небу орел деревянный, а на нем царевич, да не один, а с невестой-красавицей.
Опустился орел посреди царского двора. Снял царевич с него невесту, к отцу с матерью повел. Рассказал им, где он пропадал две недели. А те от радости и тревогу свою ему простили.
Великий пир царь устроил. Три месяца свадьбу праздновали.
А всех столяров в том государстве с той поры особо уважать стали.
Хаврошечка
сть на свете люди хорошие, есть и похуже, есть и такие, которые своего брата не стыдятся.
К таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой, взяли ее эти люди, выкормили и над работой заморили: она и ткет, она и прядет, она и прибирает, она и за все отвечает.
А были у ее хозяйки три дочери. Старшая звалась Одноглазка, средняя Двуглазка, а меньшая Триглазка.
Дочери только и знали, что у ворот сидеть, на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работала: их и обшивала, для них пряла и ткала — и слова доброго никогда не слыхала.
Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет свою рябую коровку, ляжет к ней на шейку и рассказывает, как ей тяжело жить-поживать:
— Коровушка-матушка! Меня бьют-журят, хлеба не дают, плакать не велят. К завтрашнему дню мне велено пять пудов напрясть, наткать, побелить и в трубы покатать.
А коровушка ей в ответ:
— Красная девица, влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь — все будет сработано.
Так и сбывалось. Влезет Хаврошечка коровушке в одно ушко, вылезет из другого — все готово: и наткано, и побелено, и в трубы покатано.
Отнесет она холсты к хозяйке. Та поглядит, покряхтит, спрячет в сундук, а Крошечке-Хаврошечке еще больше работы задаст.
Хаврошечка опять придет к коровушке, обнимет ее, погладит, в одно ушко влезет, в другое вылезет, и готовенькое возьмет, принесет хозяйке.
Вот хозяйка позвала свою дочь Одноглазку и говорит ей:
— Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди погляди, кто сироте помогает: и ткет, и прядет, и в трубы катает?
Пошла Одноглазка с Хаврошечкой в поле, да забыла матушкино приказанье, распеклась на солнышке, разлеглась на травушке. А Хаврошечка приговаривает:
— Спи, глазок, спи, глазок!
Глазок у Одноглазки и заснул. Пока Одноглазка спала, коровушка все наткала, и побелила, и в трубы скатала.
Так ничего хозяйка не дозналась и послала вторую дочь — Двуглазку.
— Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди догляди, кто сироте помогает.
Двуглазка пошла с Хаврошечкой, забыла матушкино приказанье, на солнышке распеклась, на травушке разлеглась. А Хаврошечка баюкает: