Как они не упрашивали, пришлось отдать по мизинному пальчику. Надели они шитые перчатки, взяли уточку — золотые перышки, царю повезли.
Царь их ласкает, подарки им дарит, а Иванушку-дурачка даже в конюшню спать не пускает.
— Ни к чему ты, дурак, не гож, спи в курятнике!
Много ли, мало ли времени прошло, снова призывает царь своих умных зятьев.
— Зятья мои умные, зятья мои любимые, мне прохожий сказочник сказывал, что есть в горах свинка — золотая щетинка. Добыли вы мне уточку, добудьте и свинку.
Заохали зятья, да делать нечего.
Просится с зятьями и Иванушка-дурачок, а царь его нечестно из горницы прогнал:
— Сиди, дурак, в курятнике да пух считай.
А Иванушка вышел в зеленый луг, свистнул конька-Горбунка, добыл свинку — золотую щетинку, добыл белый шатер и лег спать.
Наехали умные зятья, стали свинку торговать.
— Не продажная моя свинка, а заветная.
— А какой на ней завет?
— По мизинному пальчику с левой руки.
Заохали зятья, заплакали, да делать нечего: отдали ему по мизинному пальчику с левой руки.
Приехали к царю, отдали ему свинку — золотую щетинку.
Царь их встречает, за стол сажает, большой пир задает.
Сидят гости за столом, песни поют, а Иванушка сел на пол, вынул четыре мизинных пальчика и давай играть!
— Эти пальчики — уточка — золотые перышки, а эти два пальчика — свинка — золотая щетинка.
— Что ты, дурак, говоришь?
А Иванушка-дурачок царю в ответ:
— А почему, царь-батюшка, твои умные зятья на пиру в перчатках сидят?
Велел царь зятьям снять перчатки, а у них мизинных пальцев нет.
— Вот, царь-батюшка, кто чужими руками жар загребает, у того пальцы горят. Взял я с них по пальцу с правой руки за уточку — золотые перышки, а с левой руки за свинку — золотую щетинку.
Приложил дурак отрезанные пальцы на старые места, они вдруг приросли и зажили.
Поднял царь Иванушку-дурачка с полу.
— Садись с нами, Иванушка.
— Нет, негоже дураку за царским столом сидеть.
Подошел Иван-дурак к окну, свистнул три раза, прибежал конек-Горбунок. Иванушка-дурачок в правое ухо влез, в левое вылез и сделался такой молодец — ни вздумать, ни сказать, ни пером описать!
Тут царь ахнул, царевичи крякнули, царевна — жена Ивана — на крылечко выбежала…
А он сел на конька-Горбунка и говорит:
— Не любили вы меня Иванушкой-дурачком, не полюблю и я вас добрым молодцем.
Взмахнул плеточкой — и был таков.
Девочка Снегурочка
или-были старик со старухой, у них не было ни детей, ни внучат. Вот вышли они за ворота в праздник посмотреть на чужих ребят, как они в снежки играют. Старик поднял комочек да и говорит:
— А что, старуха, кабы у нас с тобой была дочка, да такая беленькая, да такая кругленькая!
Старуха на комочек посмотрела, головой покачала да и говорит:
— Что ж будешь делать — нет, так и взять негде.
Однако старик принес комочек снегу в избу, положил в горшочек, накрыл ветошкой и поставил на окошко. Взошло солнышко, пригрело горшочек, и снег стал таять. Вот и слышат — пищит что-то в горшочке под ветошкой; они к окну — глядь, а в горшочке лежит девочка, беленькая, как снежок, и кругленькая, как комок, и говорит им:
— Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком пригрета и нарумянена.
— Вот старики обрадовались, вынули ее, да ну старуха скорее шить да кроить, а старик, завернув Снегурочку в полотенечко, стал ее нянчить и пестовать:
Вот и растет Снегурочка на радость старикам, да такая-то умная, такая-то разумная, что такие только в сказках живут, а взаправду не бывают.
Все шло у стариков как по маслу: и в избе хорошо, и на дворе неплохо, скотинка зиму перезимовала, птицу выпустили на двор. Вот как перевели птицу из избы в хлев, тут и случилась беда: пришла к стариковой Жучке лиса, прикинулась больной и ну Жучку умаливать, тоненьким голосом упрашивать:
— Жученька, Жучок, беленькие ножки, шелковый хвостик, пусти в хлевушок погреться!
Жучка, весь день за стариком в лесу пробегавши, не знала, что старуха птицу в хлев загнала, сжалилась над больной лисой и пустила ее туда. А лиска двух кур задушила да домой утащила. Как узнал про это старик, так Жучку прибил и со двора согнал.