Выбрать главу

— Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца!

— Не пей, братец, жеребеночком станешь!

Вздохнул Иванушка. Опять пошли дальше. Идут, идут, — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце, полно водицы.

Иванушка говорит:

— Сестрица Аленушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!

— Не пей, братец, козленочком станешь!

Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.

Напился и стал козленочком…

Зовет Аленушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козленочек.

Залилась Аленушка слезами, села под стожок — плачет, а казленочек возле нее скачет.

В ту пору ехал мимо купец:

— О чем, красная девица, плачешь?

Рассказала ему Аленушка про свою беду.

Купец ей говорит:

— Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек будет жить с нами.

Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.

Стали они жить-поживать, и козленочек с ними живет, ест-пьет с Аленушкой из одной чашки. Откуда ни возьмись приходит ведьма: стала под Аленушкино окошко и так-то ласково начала звать ее купаться на реку.

Привела ведьма Аленушку на реку. Кинулась на нее, привязала Аленушке на шею камень и бросила ее в воду. А сама оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье, пришла в ее хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся — и тот не распознал.

Одному козленочку все было ведомо. Загрустил он, повесил голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет:

Аленушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок… Аленушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок…

Узнала об этом ведьма и стала просить мужа — зарежь да зарежь козленка.

Купцу жалко было козленочка, привык он к нему. А ведьма так пристает, так упрашивает — делать нечего, купец согласился:

— Ну, зарежь его…

Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные…

Козленочек проведал, что ему недолго жить, и говорит названному отцу:

— Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.

— Ну, сходи.

Побежал козленочек на речку, стал на берегу и жалобнехонько закричал:

Аленушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок… Костры горят высокие, Котлы кипят чугунные, Ножи точат булатные, Хотят меня зарезати!

А Аленушка из реки ему отвечает:

Ах, братец мой Иванушка! Тяжел камень на дно тянет, Шелкова трава ноги спутала, Желтые пески на грудь легли.

А ведьма ищет козленочка, не может найти и посылает слугу:

— Пойди найди козленка, приведи его ко мне.

Пошел слуга на реку и видит: по берегу бегает козленочек и жалобнехонько зовет:

Аленушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок… Костры горят высокие, Котлы кипят чугунные, Ножи точат булатные, Хотят меня зарезати!

А из реки ему отвечают:

Ах, братец мой Иванушка! Тяжел камень на дно тянет, Шелкова трава ноги спутала, Желтые пески на грудь легли.

Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Аленушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели в нарядное платье, Аленушка ожила и стала краше, чем была.

А козленочек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.

Злую ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле.

Белая лебедушка

 некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич. Ездил он каждый день на охоту в чистое поле, в широкое раздолье, на край синего моря. Вот раз ранил он белую лебедушку. Пожалел ее, привез в свой шатер и посадил в уголок на соломку.

Поутру снова уехал Иван-царевич на охоту, а лебедушка вышла из угла, о пол грянулась, стала молодой молодицей. Шатер прибрала, обед сготовила, стол накрыла, а потом снова обернулась лебедушкой и села в уголок на соломку.

Воротился Иван-царевич в свой шатер с охоты. Огляделся — что такое? Белый шатер прибран, кушанье изготовлено, на стол накрыто.