А Иванушка, глядя на них, говорит:
— Эхма, жаль, что я не Медведь, а то и у меня дети были бы!
Медведь с женой хохочут.
— Ой, батюшки мои! — рычит Медведь. — Да с ним жить нельзя, со смеху помрешь!
— Вот что, — говорит Иванушка: — вы тут постерегите дверь, а я пойду ребятишек искать, не то хозяин задаст мне.
А Медведица просит мужа:
— Миша, ты бы помог ему!
— Надо помочь, — согласился Медведь, — уж очень он смешной.
Пошел Медведь с Иванушкой лесными тропами. Идут, разговаривают по-приятельски.
— Ну и глупый же ты! — удивляется Медведь.
А Иванушка спрашивает его:
— А ты умный?
— Я-то?
— Ну да!
— Не знаю.
— И я не знаю. Ты злой?
— Нет. Зачем?
— А по-моему, кто зол, тот и глуп. Я вот тоже не злой. Стало быть, оба мы с тобой не дураки будем!
— Ишь ты, как вывел! — удивился Медведь.
Вдруг видят — сидят под кустом двое детей, уснули.
Медведь спрашивает:
— Это твои, что ли?
— Не знаю, — говорит Иванушка. — Надо их спросить. Мои есть хотели.
Разбудили детей, спрашивают:
— Хотите есть?
Те кричат:
— Давно хотим!
— Ну, — сказал Иванушка, — значит, это и есть мои. Теперь я поведу их в деревню, а ты, дядя, принеси, пожалуйста, дверь, а то самому мне некогда — мне еще надобно похлебку варить.
— Уж ладно, — сказал Медведь, — принесу.
Идет Иванушка сзади детей, смотрит за ними в землю, а сам поет:
Пришел в избу, а уж хозяева из города воротились, видят — посреди избы кадушка стоит, доверху водой налита, картошкой насыпана да мукой, детей нет, дверь тоже пропала. Сели они на лавку и плачут горько.
— О чем плачете? — спросил их Иванушка.
Тут увидали они детей, обрадовались, обнимают их, а Иванушку спрашивают, показывая на его стряпню в кадке:
— Это чего ты наделал?
— Похлебку.
— Да разве так надо?
— А я почем знаю как?
— А дверь куда девалась?
— Сейчас ее принесут. Вот она!
Выглянули хозяева в окно, а по улице Медведь идет, дверь тащит. Народ от него во все стороны бежит — на крыши лезут, на деревья; собаки испугались — завязли со страху в плетнях, под воротами; только один рыжий петух храбро стоит среди улицы и кричит на Медведя:
— Кину в реку-у!..
Сказка про ерша
ачинается сказка не про нас и не про вас, а про рыбу — ерша-забияку, что лезет в каждую драку. А попробуй возьмись за него — уколет да выскочит.
Жил-был ерш-ершишка, ершишка-плутишка — худая головишка, вертлявый хвост, колючий нос.
Стало ему в своем пруду жить плохо, и поплыл он в озеро Ростовское. Закричал ершишка своим громким голосишком:
— Рыба севрюга, калуга, язи, головли, последняя рыбка плотичка-сестричка! Пустите меня, ерша, в озеро погулять. Мне у вас не год годовать, а хоть один час попировать, червяков покушать, умных речей послушать!
Согласилась рыба пустить ерша в озеро на один час погулять. А ерш где ночь ночевал — тут и год годовал, а где две ночевал — тут и совсем жить остался.
Да и стал он по всему озеру похаживать, крупную рыбу под жабры покалывать, а мелкую и совсем обижать, к тине-плотине прижимать.
Тогда мелкая и крупная рыба собралась вместе, и выбрали они себе судью праведного — рыбу-сом с большим усом.
— Защити ты нас, рыба-сом, от ерша-обидчика.
Послала рыба-сом за ершом плотичку-сестричку. Плотичка ерша нашла, да привести не смогла: ерш ее поколол, побил, еле живую отпустил.
Послал сом с большим усом рыбу-щуку искать ерша.
Щука в озеро нырнула, хвостом плеснула, ерша в тине нашла:
— Здорово, ершишка!
— Здорово, щучишка! Зачем пришла?
— Идем к рыбе-сом с большим усом на строгий суд.
— А кто на меня жалуется?
— Вся рыба: севрюга, калуга, все язи, головли, плотичка-сестричка и мелкая корюшка. Даже налим — уж на что ленив, губы толстые и говорить не умеет, — и тот на тебя жалуется. Идем, ерш.
А ерш хвостом вильнул, колючки повыставил:
— Ну нет, щука, ты хоть носом остра, а не возьмешь ерша с хвоста. Не пойду в суд. Как хочу — так и живу. Кого хочу — того и обижаю.
Долго ждали на суд ерша — не дождались.
Тогда рыба-сом с большим усом послала за ершом осетра.
Ерш-то осетру зять. Осетр сумел его взять и на суд представить.
— Рыба-сом с большим усом, ты зачем меня на суд требовала?