Однако сеть немецких университетов, иными словами, те маршруты, которыми путешествовали профессора и студенты и которые связывали друг с другом немецкие университеты вместе, несмотря на конфессиональные и государственные перегородки, была еще несколько шире. Историки относят к ней еще, по крайней мере, три университета, игравших исключительно важную роль в образовательных поездках русских студентов: Кёнигсбергский университет, который, возникнув на территории Пруссии, объединенной затем с герцогством Бранденбург в одноименное королевство, лежал вне границ Священной Римской империи; Страсбургский университет, основанный в 1621 г. еще в составе империи, но с 1681 г. отошедший к Франции; и Лейденский университет, возникший в 1575 г. и лежавший на территории республики Соединенных Нидерландских штатов (Голландии) [92]. О близости последнего из названных к университетам Германии свидетельствуют многочисленные связи его профессоров с немецкими землями и большой процент студентов, которые приезжали в Лейден из немецких университетов или, напротив, направлялись туда после обучения в Лейдене (эти же студенческие связи будут продемонстрированы и на примерах русских студентов)[93]. Близость устройства Лейденского университета к немецким образцам можно еще подкрепить сославшись на свидетельство побывавшего там М. В. Ломоносова, который, как известно, хотел основать Московский университет именно по типу Лейденского, считая его эталонным для немецкой университетской системы[94].
Еще одно важное замечание, необходимое для правильного представления того пространства, в котором перемещались изучаемые нами студенты, нужно сделать в связи с конфессиональной дифференциацией университетов. С начала XVIII в. сложившаяся традиция, о возникновении которой пойдет речь во второй главе, направляла студентов из России именно в протестантскую часть Германии. При этом наибольшей привлекательностью пользовались те университеты, которые поддерживали внутри себя в XVIII в. принцип толерантности — равного отношения к представителям всех конфессий. Таковыми были, прежде всего, модернизированные немецкие университеты (см. ниже): Галле, Гёттинген, голландский Лейден, французский Страсбург (последние два уже по самому своему положению на перекрестке различных культурных сфер). С другой стороны, в XVIII в. русские студенты, вероятно, именно по этим конфессиональным причинам обходили католические университеты, в особенности те, где правили иезуиты. Так, нами не обнаружено никаких свидетельств о пребывании русских студентов XVIII века в университетах на юго-восточных территориях империи: южной части Баварии и Австрии, а также католических немецких землях вдоль Рейна (имеются в виду австрийские университеты Зальцбург, Инсбрук, Грац; баварские Ингольштадт-Ландсхут, Бамберг, Диллинген; прирейнские Трир, Майнц, Падерборн, Мюнстер, Кёльн). Некоторые из них, конечно, и не могли привлечь студентов из России, будучи крошечными земельными образованиями, однако отсутствие русских в Инсбруке или Кёльне, достаточно заметных университетах XVIII в., показательно. Его можно объяснить удаленностью этих городов от основных университетских маршрутов, по которым ездили русские студенты, причем удаленностью не столько в географическом смысле (ведь Кёльн от Петербурга не дальше Лейдена), сколько в системном. Католическая часть системы немецких университетов оставалась, во многом, чуждой для представителей России. Необходимость модернизации университетов была осознана местными правителями в католических землях куда позднее, чем в протестантских, и ее плоды стали различимы только с начала XIX в.
Нет твердых доказательств пребывания русских студентов XVIII в. и в двух крупнейших университетах на территории габсбургских земель Священной Римской империи — в Вене и Праге. Здесь, к сожалению, мы не можем положиться на исследование университетских матрикул, которые для нашего периода не были опубликованы, а архивы этих университетов пока остались недоступными[95]. Вынужденно исключая, таким образом, Вену и Прагу из рассмотрения, мы не можем не заметить, что и они в XVIII в. оказались слабо связанными с наиболее посещавшимися россиянами протестантскими университетами, а процессы модернизации произошли в них достаточно поздно. В первой же половине XIX века Венский, как и Пражский, университет не мог сравниться по своему научному значению, широте охвата предметов с ведущими немецкими школами: Берлином, Гейдельбергом и др., и сюда ехали из России преимущественно те ученые, которые специализировались в славистике[96]. Но даже пребывание здесь отдельных специалистов из российских университетов в первой половине XIX в. еще не доказывает существование значительного притока сюда русских студентов, сравнимого с тем, который мы наблюдаем в матрикулах других немецких университетов, так что этот вопрос остается пока открытым.
92
93
См.:
94
См.:
95
Издание матрикул Венского университета доведено в настоящее время только до 1715 г. — см.: Die Matrikel der Universität Wien, bearbeitet von F. Gail etc. (Publikationen des Instituts für Österreichische Geschichtsforschung, VI. Reihe: Quellen zur Geschichte der Universität Wien. 1. Abt.). Bd. 1–6.1956–1993.
96
См. отчеты и письма о пребывании в Венском и Пражском университетах отправленных туда в 1830-е гг. М. П. Погодина, О. М. Бодянского, астронома А. Н. Драшусова (ЖМНП. 1837. № 7. С. 139; 1839. № 6. С. 90; ЧОИДР. 1879. Кн. 1. С. 46).