В Западной Сибири «перенимание» молока считали одним из трех великих грехов (два других – «ребенка исчадить», то есть спровоцировать выкидыш, и «спорынью отнять у хлеба»).
Действия ведьм соотнесены с годичным циклом бытия природы и сугубо значимы, опасны в середине зимы и в дни летнего солнцеворота. 16 января голодные ведьмы задаивают коров (юг России). Во время летнего солнцеворота (в Иванов, Петров дни, 7 и 12 июля) ведьмы стараются проникнуть в хлевы, подобраться к скоту.
Периоды солнцеворотов, большие календарные праздники – «празднества» (разгулы) ведьм. Четверг Страстной недели «особенно ворожейный»: в ночь на четверг колдуньи ходят по дворам, портят скот; «худы люди» бегают и в ночь на Пасху – «хитруют, колдуют, стараютца унести что-нибыдь из чужова двора» (иркут.).
«Ведьмы и знахарки собирают в ночь под Иванов день „тырличь-траву“ и „орхилин“. Последний растет при большой реке, срывать его можно через золотую или серебряную гривну, а кто носит ее на себе, тот не будет бояться ни дьявола, ни еретика, ни злого человека» 〈Ермолов, 1901〉. В Забайкалье день Ивана Купалы называли «Иван-колдовник». На Ивана Купалу «ведьмы и ведуны вылетают из своих пещер охранять клады, портить скотину, уничтожать спорину в хлебе, делать заломы, чтоб корчило жниц, делать прожины, чтоб не было умолота» (псков.). В Петров день ведьма катается колесом по селу (новг.).
Остерегаясь ведьм, в такие дни коров вместе с телятами не выгоняли в поле. На дверь хлева вешали чертополох, подпирали ее осиновым поленом, обсыпали льняным семенем; клали в дверях скотного двора молодое осиновое дерево. По окнам избы раскладывали жгучую крапиву, старались не спать ночью, дабы не стать жертвой колдовских козней. В ночь на Иванов день хозяин «выходил из дома и стрелял для того, чтобы попугать колдовок. На воротах чистым дегтем ставили кресты. А то они ходят по чужим дворам, доят коров, оборотившись в собак. Иногда за пять дней до Петрова дня корова начинала доиться кровью, значит колдовка спортила. Перед воротами клали бороны вверх зубьями. Побежит колдовка, прыгнет и застрянет на зубьях» (забайкал.) 〈Болонев, 1978〉. В Смоленской губернии вечером 6 июля ставили на ворота скотного двора страстную свечу и образ (тщетно пытаясь проникнуть внутрь двора, ведьма, по поверьям, грызла заграждающую путь свечу).
Крестьяне опасались ведьм и в день первого выгона скота в поле (6 мая, Егорьев день). В Калужской губернии скот до зари гнали на озимь и пасли до тех пор, пока не спадала роса. В это время ведьмы могли отнять молоко, положив на дороге крестообразно две палочки, начерпав воды в реке прежде, нежели коровы напьются, собрав росу впереди стада. Если корова переступала через палочки, пила воду из реки, ела траву в поле после того, как там побывала ведьма, она начинала давать молока меньше обыкновенного, молоко уходило к ведьме 〈Чернышев, 1901〉.
Отнимая молоко, ведьмы старались подобраться к животным поближе, «окликали» их, громко называя по именам, нередко одновременно «загребая к себе» росу.
Согласно обычаям, крестьянки тоже «черпали росу» поутру Иванова дня, «таская чистую скатерть по земле и выжимая ее в бурак», собирая в кувшины, на чистые платки, – от болезней (тамбов., владимир., вятск. и др.). «Юрьева роса – от сглазу, от семи недугов» 〈Ермолов, 1901〉. «Черпание росы» направлено на приобретение здоровья, благополучия; «загребание росы» ведьмой означает и «загребание молока», и порчу здоровья, порчу коровы.
Видимо, в некоторых своих качествах роса, молоко, дождь представлялись единой субстанцией, воплощением и залогом плодоносности земли, скота, людей. «Вода воды ждет, то есть если роса велика, то будет дождь» (волог.); «Если в Егорьев день [пойдет] дождь, то будет легко скотине и много молока» (твер.); «Если на георгиевскую росу вышла скотина, то будет жива» (орл.); «Чтобы корова давала больше молока, чтобы с молока был толще снимок (сливки) и чтобы из него выходило больше сметаны, нужно на ночь под Иванов день вынести кринки на двор и дать охватить их ивановской росой» (енис.) 〈Арефьев, 1902〉.