Появление водяной женщины нередко предвещает беду. Олонецкий крестьянин встречает на берегу водяную «под видом соседки». «Несе зыбку, ён ска: „Михеевна, ты куда?“ А ёна с зыбкой в воду бултых – только и видели. Тою осенью спустили мы жеребенка – конь был хороший – волки и съили его: вот ёна к чему привиделась».
Иногда водяниху (водяницу, водяву, водявку) отождествляют с русалкой (арханг., костр., владимир., астрахан., саратов., перм.). Ее считают «женой водяного» (арханг.) и даже самим водяным: водяной – баба с гребнем (новг., нижегор.). Водяной «принимает лик» водянихи. «Мама моя шла с сенокоса мимо Солб. Река была тихая. Как вдруг она услыхала, что будто что-то выскочило из воды. Глядь, а на камне сидит баба, вся голая. Она и подумала, верно, какая-нибудь баба с сенокоса купается, подошла и говорит: „Али ты, голубушка, греешься на камушке?“ Как она это сказала, та и бултых в воду! Только вал пошел по берегу, и из воды никого не стало видно. Мама испугалась да скорей бегом домой. Ничего ей водяной так-таки не сделал. Она опосля рассказывала, что это был он, только принял на себя лик бабы. Да и опосля на этом месте несколько раз видели голую женщину» (новг.).
Водяница – русалка; «утопленница из крещеных» 〈Даль, 1880〉. В поверьях Муромского уезда Владимирской губернии существо, именуемое то русалкой, то водяницей, обитает в огромном моховом болоте, заманивая путников «чудными песенками». Водяниха – чертовка. «В летнее время, в поздние сумерки, чертовки выходят на берег и чешут длинные свои волосы. При появлении человека они тотчас бросаются в воду. Зато и видевший их в тот же год непременно умрет» (нижегор.). На Ярославщине «моющуюся в бочагах длинноволосую женщину» называли «водяным шишком».
В тех районах, где отмечены названия водяниха, водяница, водяновка (арханг., олон., новг., нижегор., костр., свердл., ср. – урал.), водяная женщина – самостоятельный мифологический персонаж. Она схожа с русалкой, но с русалкой «страшной», образ которой традиционен для поверий Северной, Северо-Восточной, реже – Центральной России и персонифицирует стихийные силы природы. Водяниха почти не вступает в отношения с человеком, а лишь «проявляет» свое присутствие, возникая и исчезая у воды.
ВОДЯНУЙ, ВОДЕНИ́К, ВОДОВИ́К, ВОДЫ́ЛЬНИК, ВОДЯ́НИ́К, ВОДЯНО́Й ДЕ́ДУШКА (ДЕ́ДКО, ДЬЯ́ВОЛ, ЛЕМБО́Й, ЛЕ́ШИЙ, ХОЗЯ́ИН, ЦАРЬ, ШИШО́К, ШУТ) – дух, обитающий в воде; «хозяин» воды; черт (дьявол, бес), живущий в воде.
Водяной – «живая» стихия воды – выглядит и ведет себя, в общем-то, так же, как озеро, река или пруд: он просыпается весной (согласно поверьям некоторых районов России – 16 апреля); радуется весной новоселью (тамбов.). Когда вода в реке рябит – это сердится водяной (олон., тамбов.), наводнение – свадьба водяных; мутный вал, несущийся по реке, – их лошади.
«Водяные любят иногда пошалить. 〈…〉 Вощерма [река] вдруг зашумела, поднялась, вышла из берегов, и пошел по ней страшный вал, который на пути своем прорвал все плотины на мельницах, сорвал все мосты. Мужички поглядят на все разрушения по Вощерме да и примолвят: „Дьяволы эти водяные! Небось не по-нашему разгулялись со свадьбой-то, да и поезд-от, знать, через горлышко хватил; вишь как разомчался“» (вятск.).
Наводнение 1800 г. под Петрозаводском было, по мнению местных жителей, «не чем иным, как свадьбой в водяном царстве», а гул перемешанной с песком и глиной воды – «музыкой водяных» 〈Барсов, 1874〉.
Водяной (с клочьями волос-водорослей, тины и сучьями-гребнями) напоминает персонифицированную, оживотворенную реку с пеной и тиной.
Пена – это у водяного слюна со рта бежит, а тина – «это волосья евоныи, он как осерчает, так и зачнет волосы-то выдирать с головы да с бороды, только клочья летят. Он лохматый-прелохматый – волосья-то предлинные-длинные. Станет он свои кудри расчесывать чесалом (гребнем), ну и запутляется, потому горазд кудрявый уродился… Сучья-то чесало, самое и есте, ему таким не дойдет, как у нас бабы да девки чешутся, потому башка больно неохватиста, что твой котел… Ну вот, как он это чесанет себя с сердцов-то… волосья на сучьях и остаются. 〈…〉 Он вытащит-то прядь, а на место ее чуть что не копна вырастет» (новг.).