Выбрать главу

24 мая 1787 года Екатерина II в сопровождении императора Иосифа II и князя Потемкина прибыла в деревню Кадыковка (ныне Кады-Кёй). Там их уже ждал выстроившийся во фронт балаклавский Греческий полк, и, вероятно, возле них поставили амазонок. Но Потемкин, Екатерина и высокие гости не обратили на них внимания. Упоминаний о диковинной роте практически нет и в записках участников гранд-тура. Возможно, вид дев был недостаточно воинственным или выглядели они неубедительно. В любом случае о роте поспешили забыть. Елена Сарандова получила из рук Екатерины II бриллиантовый перстень «ценой в 1800 рублей ассигнациями». Амазонкам выдали 10 тысяч рублей серебром. На том дело и кончилось. Дамы сняли форму и вновь стали добрыми хозяйками, супругами греческих солдат и офицеров.

Встреча императрицы Екатерины II с ротой амазонок 24 мая 1787 г. Так греческих воительниц представляли художники в XIX в.

Коллекция О. А. Хорошиловой

Портрет «капитанши» амазонок Елены Сарандовой-Шидянской

Иллюстрация из журнала «Исторический вестник». 1886 г.

Об этом потемкинском проекте вспомнили только в 1840-е годы благодаря самой Сарандовой. Тогда ей уже было за девяносто лет, старушка нуждалась, землю у нее отобрали за неуплату, и она обратилась с просьбой о денежном вспомоществовании к князю Михаилу Семеновичу Воронцову, наместнику на Кавказе. В письме Елена Сарандова рассказала об Амазонской роте, о том, что была в ней капитаншей, и, вероятно, многое придумала и приукрасила исключительно для того, чтобы пробудить интерес к своей персоне.

Ни Воронцов, ни министр Императорского двора, ни сам император Николай I ничего об Амазонской роте не слышали. Вместе с единовременной помощью в 300 рублей серебром к старушке прибыли художники, сделавшие рисунок амазонской формы и портрет бывшей капитанши. Через несколько лет Сарандова умерла и была похоронена на кладбище в Симферополе. Ее рота амазонок постепенно превратилась в галантный исторический курьез.

АМАЗОНКИ XIX ВЕКА

В добропорядочное скучно-буржуазное время в России жили смелые авантюристки, стремившиеся попасть на войну любыми способами, даже в мужском обличье. Они мечтали о сражениях, картинных кавалерийских атаках и красивой смерти на поле брани за любезное сердцу Отечество.

Александра Тихомирова, дочь отставного майора, после гибели брата-офицера взяла его документы, надела форму и записалась в Белозерский мушкетерский полк. Легенда гласит, что служила она целых пятнадцать лет, стала обер-офицером, участвовала в четвертой антифранцузской коалиции и геройски погибла в сражении при Эйлау. Лишь во время похорон полк узнал, что их доблестный офицер – женщина.

Гораздо лучше изучена жизнь Надежды Дуровой. Она превратилась в офицера Александра Соколова в 1806 году с подачи майора Степана Балабина, командира Донского казачьего полка. Несколько месяцев барышня жила в его доме, привыкая к новому образу и мужскому платью.

Свое преображение в офицера Дурова описывала так: «Через полчаса, когда печаль моя несколько утихла, я встала, чтоб скинуть свое женское платье; подошла к зеркалу, обрезала свои локоны, положила их в стол, сняла черный атласный капот и начала одеваться в казачий униформ. Стянув стан свой черным шелковым кушаком и надев высокую шапку с пунцовым верхом, с четверть часа я рассматривала преобразившийся вид свой; остриженные волосы дали мне совсем другую физиономию; я была уверена, что никому и в голову не придет подозревать пол мой… Теперь я казак! – восклицала Дурова. – В мундире с саблей; тяжелая пика утомляет мою руку»[4].

Надежда Андреевна Дурова.

Литография. © Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, Ярославская область, г. Рыбинск

Скрыть выдававшиеся женские прелести оказалось непросто: «Я очень видела, что казачий мундир худо скрывает разительное отличие мое от природных казаков; у них какая-то своя физиономия у всех, и потому вид мой, приемы и самый способ изъясняться были предметом их любопытства и толкования; к тому же, видя себя беспрестанно замечаемою, я стала часто приходить в замешательство, краснеть, избегать разговоров и уходить в поле на целый день, даже и в дурную погоду».

вернуться

4

Дурова Н. А. Записки кавалерист-девицы. М., 1962. С. 48–49.