Зенитные пушки устанавливались и на обычные автомобили «Руссо-Балт», заказанные Морским министерством для противовоздушной обороны Флангово-шхерной, а также Свеаборгской и Моонзундской приморских позиций.
Американской фирме «Уайт» заказали двенадцать 5-тонных и столько же (для оборудования в зарядные ящики) 3-тонных грузовых автомобилей. При стоимости за машину соответственно 4390$ и 3620$ фирма гарантировала поставку через 2 месяца.
Первые восемь 5-тонных и столько же 3-тонных шасси «Уайт» прибыли на Путиловский завод 3 августа 1916 г. А в декабре завод изготовил и установил на шасси 76 мм пушки Лендера.
В заключение следует упомянуть о блиндированной железнодорожной 4-осной платформе, вооруженной двумя 76 мм пушками Лендера. Эти мощные установки создавались путиловцами на базе 50-тонных угольных полувагонов «Фокс-Арбель» и предназначались для обороны стратегических объектов, в частности — особо важных железнодорожных узлов и царского поезда.
Чудовищные проектыПодобно броненосному кораблю танк сочетал 3 основных качества — огонь, защиту и подвижность. В начале XX в. кораблестроители, составляя техническую элиту России, занимались также и проектированием танков.
В середине XX в. уже освещался проект сверхтяжелого танка кораблестроителя В. Д. Менделеева, предложенный им в сентябре 1916 г. Военному ведомству. Однако еще ранее существовал проект незаслуженно забытого корабельного инженера К. Ф. Дриженко. Этот пробел в истории техники связан с тем, что в свое время предусмотрительная матушка Москва выгребла многие фонды из центральных архивов Ленинграда. Поэтому сведения об этих двух инженерах оказались все равно что в разных галактиках.
Так как артиллерию тех лет перевозили, как правило, лошадьми, то увеличение калибра обрекало батареи на малую подвижность, уничтожая сам смысл её существования. Даже орудия полевой артиллерии, свернув с дороги, на рыхлой или болотистой почве становились лишь условно подвижными. И усилия большого количества лошадей оказывались напрасными, что в лучшем случае вынуждало повернуть обратно, в худшем же приходилось обрезать постромки и бросать завязнувшее в болоте орудие. Конная тяга обладала теми серьезными недостатками, что лошадей легко выводил из строя даже ружейный огонь, они быстро уставали и всегда требовали фуража, даже при отсутствии работы.
Передвижение тяжелой крепостной артиллерии влекло за собой еще большие трудности. Даже перевозка по заранее подготовленной дороге, по постоянно подкладываемым доскам и то не всегда приводила к желаемым результатам. Орудия же некоторых калибров могли передвигаться только на железнодорожных платформах.
Учитывая малую подвижность артиллерии, противник стремился занять безопасные от неё плацдармы, что заставляло артиллеристов работать в считавшихся ранее непроходимыми местах. Появление двигателей внутреннего сгорания позволило перевозить тяжелую артиллерию по полям, лугам и болотам. В связи с этим поручик Дриженко в начале 1916 г. предлагал Морскому министерству установить 203 мм орудие на защищенной противопульной броней гусеничной платформе, которую он называл самодвижущейся башней.
Конструкция башни состояла из стальной коробки, в поперечном сечении напоминавшей трамвайный вагон. Впереди стояла 203 мм крепостная гаубица в 14 калибров длиной (наибольший угол возвышения — 45, наибольший угол снижения — 0 и угол обстрела — 10 градусов), в средней части — погреба боевого запаса и, наконец, сзади — два бензиновых двигателя. Для отражения атак пехоты и конницы на крыше башни стояли два пулемета.
Дриженко подробно разработал чертежи фундамента и подкреплений корпуса под 203 мм гаубицу, а также оригинальную пулеметную башенку. Компрессор обеспечивал работу пневматики, обеспечивавшей равномерное давления гусениц на почву, вне зависимости от её профиля.
Два двигателя располагались над гусеницами в бортовых нишах и работали каждый на свою гусеницу (длина звена — 300 мм, ширина ленты — 800 мм).
Посты управления находились впереди, где имелись два броневых колпака для водителя и командира башни, находившегося справа от орудия и через переговорную трубу управлявшего водителем. Кроме того, командир и водитель по переговорным трубам могли общаться с механиком, пост которого находился у задней стены башни. Запуск двигателей мог осуществляться как электростартером, так и вручную.