Мог ли мальчик быть таким жизнерадостным, если видел вокруг всего Берлина объявления о том, что беженцам запрещено оставаться в городе? Бежавшие из Восточной Пруссии женщины рассказывали по радио и на пресс-конференциях бесчисленные ужасающие истории о насилиях и грабежах.
Когда Франкфурт-на-Одере так внезапно стал частью фронтовой полосы и берлинцы осознали, что скоро к ним нагрянут русские, они были сильно потрясены. Однако быстро пришли в себя. Пока Геббельс извергал ненависть, а самолеты союзников продолжали сбрасывать бомбы, берлинцы говорили сами себе: «Лучше русские в подбрюшье, чем американцы над головой».
Так примерно обстояли дела, когда в любой момент ожидали появления русских танков. Но, как мы уже видели, они не появились. Красная армия застыла на месте. Между 7 и 16 апреля расстояние между самым восточным берлинцем и самым западным советским солдатом сократилось не более чем на милю; более того, по мнению берлинцев, оно даже увеличилось. День за днем русские держались в стороне, исходящая от них угроза становилась все менее реальной. Поспешно сооруженные уличные заграждения и противотанковые рвы остались незавершенными; гражданские, отправленные на фортификационные работы, вернулись домой.
Тем февралем берлинцы еще не понимали, скольких страданий удалось бы им избежать, пойди русские прямо на Берлин вместо того, чтобы остановиться на Одере.
Во-первых, из 1 350 000 тонн бомб, сброшенных союзниками на Германию за всю войну, треть была сброшена с февраля по май 1945 года. Более трети из 329 000 мирных жителей, ставших жертвами бомбежек, погибло между февралем и концом войны. Между 1 февраля и 21 апреля Берлин подвергся 83 жесточайшим воздушным налетам; единственной спокойной оказалась ночь перед Пасхой.
Во-вторых, не было бы ни разрушенного ночью 13 февраля Дрездена, ни жесточайших налетов на Вюртемберг и Потсдам остался бы целым и невредимым.
И наконец, оборонительные рубежи, какими бы слабыми они ни были, которые в апреле преградили путь Красной армии, в феврале были еще не закончены. Чтобы разрушить их до основания, даже не понадобилось бы орудий, а пожары, уничтожившие в самом конце значительные части города, не начались бы.
Глава 3. Выжидательная позиция
Могли ли русские занять Берлин в феврале 1945 года? И если да, то почему они не сделали этого?
Как только Берлин оказался в прямой досягаемости группы армий 1-го Белорусского фронта, Жуков приготовился к следующему броску. И маршал, и его командиры были абсолютно убеждены в необходимости немедленного наступления на Берлин. Чуйков писал:
«Взятие Берлина в феврале 1945 года должно было бы означать окончание войны. А самое главное, мы понесли бы значительно меньше потерь, чем позднее в апреле… За восемнадцать дней наше наступление [Висло-Одерская операция] продвинуло нас на 500 км. Мы проделали очень длинный путь за очень короткое время. Если бы только Верховное главнокомандование и Генеральный штаб организовали наше снабжение так, чтобы достаточное количество снаряжения, горючего и продовольствия оказалось у нас на Одере, если бы наши самолеты перебазировались на ближайшие летные полосы, а инженерные войска были отправлены наводить мосты через реки, четыре наши армии – 5-я Ударная, 8-я гвардейская и 1-я и 2-я танковые – могли бы продолжить движение и завершить эту исполинскую операцию, покрыв последние 60–70 км до Берлина.
Ситуация складывалась чрезвычайно благоприятная. Большинство гитлеровских дивизий оказались связанными нашим наступлением в Курляндии[10], Восточной Пруссии и под Будапештом и не имели возможности прийти на помощь Берлину, а дивизии, которые Гитлер перебросил с Западного фронта, были не готовы вступить в бой. Я уверен, что 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты вполне могли выделить нам еще по две-три армии каждый, чтобы взять штурмом политический и военный центр фашизма, что означало бы окончание войны. Разумеется, мы подверглись бы риску, но какая военная операция обходится без него? В данных обстоятельствах успех зависел в основном от быстрого снабжения боеприпасами и горючим в необходимых количествах…
Разумеется, это было не единственной проблемой, хотя, с моей точки зрения, когда изначально планировалась Висло-Одерская операция, совершенно невозможно было предвидеть действительное развитие событий… Однако генералы и Генеральный штаб должны уметь давать военную и политическую оценку каждому текущему моменту и, по необходимости, в соответствии с этим корректировать свои планы…
10
Курляндия – историческая область Латвии, входившая в состав владений Ливонского ордена, Речи Посполитой, Российской империи; с 1562 по 1795 г. составная часть герцогства Курляндия и Семигалия; в настоящее время одна из трех основных историко-культурных областей Латвии.