Альфредо Стресснер осуществлял репрессивную внутреннюю политику, но привел при этом страну к впечатляющим экономическим успехам. Проблема заключалась в том, что в годы холодной войны все русское зачастую ассоциировалось с коммунизмом и автоматически становилось враждебным. Для русской диаспоры в Парагвае наступили нелегкие времена.
Интересно, что сам диктатор, чьим идеалом, как говорят, был Адольф Гитлер, относился к «белым русским» (именно так парагвайцы стали называть эмигрантов из России) с большим уважением, оставшись верен старой фронтовой дружбе. Однако установленный им жесткий антикоммунистический режим создавал особый микроклимат вокруг русских иммигрантов и их потомков (русских парагвайцев он уважал, но запрещал им выезжать в СССР, да и оттуда никого не пускал). О нормальном функционировании организаций русской диаспоры в таких условиях не могло быть и речи.
Из всей русской диаспоры И. Т. Беляев был наиболее почитаем в Парагвае.
Став с мая 1936 года консультантом министерства обороны Парагвая, после провала проекта «Русского очага» он посвятил остаток своей жизни защите прав индейцев, добившись в этом деле значительных успехов. В 1941 году декретом президента страны он был назначен директором Национального патроната и генеральным администратором индейских колоний в Парагвае.
Он умер 22 июня 1957 года. Отпевание проходило в единственной в Асунсьоне русской православной церкви, построенной в 1928 году. Сам Альфредо Стресснер в сопровождении большой свиты пришел проститься с ним и отстоял всю церемонию отпевания. Отметим, что хоронили Ивана Тимофеевича Беляева с воинскими почестями как генерала, почетного гражданина Парагвая.
После смерти И. Т. Беляева, команданте Хуана Белайеффа, как его звали местные жители, в Парагвае был объявлен Национальный траур. Индейцы гуарани, провозгласившие его своим вождем, несли почетный караул два дня, а когда гроб с телом Ивана Тимофеевича на военном корабле был вывезен на остров посреди реки Парагвай, избранный им местом последнего упокоения, когда отгремел военный салют и отзвучали надгробные речи, индейцы отстранили белых и долго пели над ним свои надгробные песни.
Русский генерал, оставивший ярчайший след в истории Латинской Америки, был похоронен на острове посреди реки Парагвай в могиле с простой надписью: «Здесь лежит Беляев».
Глава третья
ПАРАГВАЙСКИЙ ГЕНЕРАЛ НИКОЛАЙ ФРАНЦЕВИЧ ЭРН
В боях за свободу Парагвая в 1932–1935 годах участвовали многие русские офицеры, и в отличие от немецких и чилийских наемников, служивших в боливийской армии, они сражались не за деньги, а за независимость страны, в которой так хотели видеть и видели свою вторую родину.
Одним из таких офицеров был Николай Францевич Эрн.
Этот человек родился в 1879 году в Тифлисе. Его отец — Франц Карлович Эрн (1838–1913) — был «полушведом-полунемцем». В 1858 году он окончил Юрьевский университет и получил степень «аптекарского помощника». Потом он стал быстро продвигаться по служебной лестнице и вскоре дошел до звания «магистра фармации» и должности управляющего Закавказскими военно-аптечными складами. Эта должность соответствовала чину действительного статского советника[15], что давало право на потомственное дворянство.
М. А. Кублицкая в своей статье «Русский генерал в Парагвае», посвященной Н. Ф. Эрну, пишет о его отце:
«Человек строгих правил, он и детей воспитывал в большой строгости. Его дочери вспоминали, что, например, к моменту прихода отца со службы все дети должны были выстроиться вокруг обеденного стола за спинками своих стульев и ждать, пока отец первым сядет на свое место. А уж позволить себе капризничать за столом, оставить еду на тарелке — было немыслимо. Причем никаких нравоучений при этом не делалось, достаточно было папиного строгого взгляда, чтобы виновник торопливо доел нелюбимое блюдо».
Мать Н. Ф. Эрна — Ольга Павловна Эрн (урожденная Райская) — была на четырнадцать лет младше мужа и выглядела полной ему противоположностью.