Муссолини и Гитлер 22 мая 1939 года подписали так называемый «Стальной пакт», обещая использовать силу для обеспечения жизненного пространства своим народам. В случае вступления одной стороны в войну другая обязывалась «немедленно прийти на помощь в качестве союзника, поддерживая союзную сторону всеми вооруженными силами на суше, в море и воздухе».
В Европе складывалась своеобразная ситуация. Красная Армия (столь низко оцениваемая Чемберленом) насчитывала триста дивизий. Вермахт — двести дивизий. Франция и Италия — по сто дивизий.
Немцы были очень активны на Балтике. Под их давлением литовцы отдали Германии Мемель. Финляндия, Эстония и Латвия отвергли предложение СССР подписать двусторонние договоры о ненападении, но подписали такие договоры с немцами. Генерал Гальдер из ОКВ проинспектировал их оборонительные сооружения. На западе Бельгия под давлением немцев заявила о своем нейтралитете.
По подсчетам Гитлера, к первой годовщине Мюнхена у него должно было быть более 7 миллионов солдат во всех родах войск. Он полагал, что это тот случай, возможности которого не следовало упускать. Приказы об уничтожении Польши уже были отданы. Едва ли уже что-либо могло остановить хорошо смазанную военную машину Германии. В будущем она могла предполагать относительное ослабление своей мощи.
В обстановке величайшей секретности 3 апреля была издана директива вооруженным силам (напечатано было лишь пять экземпляров). В «Белом плане» значилось следующее: «Цель — уничтожение польской военной мощи и создание на Востоке ситуации, которая удовлетворяет требованиям национальной обороны… Задачей является изоляция Польши. Развитие внутреннего кризиса во Франции и, как результат, осмотрительность англичан могут создать такую ситуацию в недалеком будущем… Вмешательства России едва ли следует ждать. Позиция Италии определена осью Рим — Берлин… Войну следует начать неожиданными мощными ударами, добиваясь быстрого успеха».
Генерал Томас перед личным составом министерства иностранных дел 24 мая 1939 года сравнил процесс подготовки Германии к Первой мировой войне и текущий период. За шестнадцать предшествовавших войне лет — с 1898 по 1914 год — численный состав кайзеровской армии вырос с сорока трех до пятидесяти дивизий. За четыре года (1935–1938) численность армии новой Германии увеличилась с семи до пятидесяти одной дивизии. В ее составе были силы, которых не было у других стран, — пять тяжелых бронетанковых дивизий и четыре легких. Начавшийся с нуля военно-морской флот теперь имел два сверхсовременных линкора, два тяжелых крейсера, семнадцать эсминцев и сорок семь подводных лодок. На стапелях стояли два гигантских линкора, авианосец, четыре тяжелых крейсера, семь подводных лодок. В люфтваффе входила двадцать одна эскадрилья. В ВВС насчитывалось 260 тысяч человек. Производство в основных отраслях превышало показатели любой страны.
Германия была сильна и способна на многое лишь при условии разъединения Запада и Востока. Ей никогда бы не удалось разгромить объединенные силы СССР, Британии и Франции. Поэтому расчет Гитлера строился на предотвращении создания такой коалиции. Первая попытка объединения, предпринятая Литвиновым, была отвергнута Чемберленом. Вторая намечалась на лето 1939 года.
Президент Рузвельт попытался спасти мир в быстро распадающейся на блоки Европе. Он призвал Гитлера дать обещание не нападать на какую-либо европейскую страну. Ответ фюрера вызвал восторг рейхстага. Нам он любопытен как один из лучших образцов той идейной схемы, которая в исключительной степени овладела Германией, сделала ее заложницей опасных для национального выживания авантюр. Итак, Гитлер в рейхстаге 28 апреля 1939 года:
«Мистер Рузвельт! Я полностью представляю себе огромность вашей нации и невероятное богатство вашей страны, позволяющее вам чувствовать ответственность перед историей за весь мир и за историю всех наций. Я, сэр, нахожусь в гораздо более скромной сфере…
Я сумел найти полезную работу более чем семи миллионам безработных… Я не только объединил германский народ политически, но и перевооружил его. Я взялся также за дело уничтожения страница за страницей договора, который в своих четырехстах сорока восьми параграфах обосновывал самое низкое угнетение, которое народы и отдельные люди могли встретить на своем пути.
Я вернул рейху провинции, украденные у него в 1919 году. Я вернул родине миллионы немцев, которые были отторгнуты от нас и прозябали в нищете… И все это я, мистер Рузвельт, сделал, не пролив крови и не ввергнув мой народ и, соответственно, другие народы в ужасы войны…»