– Господин Доулас только что охрана задержала одного человека который пытался проникнуть в здание офиса. Очень интересный экземпляр. Не желаете ли на него взглянуть?
– И кто же это?
– Друг Громова. Кстати именно он был вместе с Сергеем на территории коллайдера.
– Да-а. очень интересно. Я с удовольствием с ним познакомлюсь.
Коржев снял трубку: – Приведите сюда Бочкарева. Надеюсь вы его не сильно изуродовали?
Доулас обернулся к кожаному дивану в углу которого сидел, ко всему безучастный, Громов.
– А как он отреагирует на появление здесь товарища?
– Никак. Наркотик довольно сильный. В течении суток он не будет способен вспомнить даже собственное имя.
В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошел изрядно помятый Бочкарев в сопровождении пяти охранников. Первый кого увидел Петр был Сергей. Не обращая внимания на присутствующих, он бросился к дивану, схватил Громова за плечи, и стал трясти, заглядывая в его пустые глаза.
– Серега! Братишка! Ты меня слышишь? Это же я – Петя, ну, узнаешь?! Скажи хоть что-нибудь.
Громов сделал слабую попытку освободиться. Его лицо оставалось невозмутимым. Не в силах больше стоять Бочкарев опустился рядом.
– Послушай Франкенштейн! – Гневно глядя на профессора сказал по-английски Петр. – Из-за таких уродов как ты наука превращается в бизнес. Вы на все готовы ради денег, но знай, скотина, я найду тебя даже на дне Марианской впадины, и затолкаю в твою вонючую пасть столько бабла, что ты всю свою оставшуюся, никчемную жизнь с толчка не слезешь. Запомни эти слова, и бойся! Каждую секунду бойся моей мести!
Бочкарев перевел взгляд с побледневшего профессора на Коржева, и перешел на русский.
– А ты гоблин чего расселся? Я же тебя предупреждал, что через неделю приду с другом в этот кабинет выпить чашечку кофе. Сергей предпочитает «Капучино», а мне двойной, черный без сахара.
Лицо Коржева побагровело.
– Уберите этого придурка из кабинета, и сделайте так чтобы никогда, я повторяю, никогда больше никто его не видел!
Охранники схватили уже не сопротивлявшегося Бочкарева, завернули ему руки за спину, и потащили к двери, но тут вдруг она с треском распахнулась, и кабинет наполнился бойцами СОБР.
– Всем оставаться на своих местах. Не двигаться, руки за голову.
– «Маски шоу. – Морщась от боли улыбнулся Петр. – Вот уж никогда не думал, что буду рад вас видеть. О! товарищ полковник. А мы тут с Сергеем кофейком балуемся.
При виде Владимировича силы окончательно покинули Бочкарева, и он потерял сознание.
ЭПИЛОГ
На террасе уютного, двухэтажного дома стоял, усланный белоснежной скатертью, круглый стол. В центре его, окруженный вазочками со всевозможными сладостями, возвышался старинный самовар. За столом, разомлев от мятного чая сидело пятеро мужчин, и молча вдыхали аромат кедровых шишек которые, потрескивая, горели в медном, ведерном исполине. Майское солнце играло своими зайчиками в небольшом пруду, и с улыбкой наблюдало как Марат Петрович безуспешно пытался оседлать большую, мохнатую собаку. Первым нарушил благостную тишину хозяин.
– Как себя чувствуешь, Петр Васильевич?
– Спасибо, Александр Александрович. У нас в стране замечательные врачи. Кости срослись так быстро и хорошо, что я даже удивился.
Громов повернулся к тестю, и по его губам пробежала лукавая улыбка. Воспользовавшись тем, что Александров принялся набивать трубку Бочкарев всунул в пасть сидящему позади его, псу печенку.
– Петь перестань кормить собак со стола. – Укоризненно сказала вышедшая из дома на террасу Софи.
– Предатель. – Проворчал он глядя на жену влюбленным взглядом.
Морозов сладко потянулся в плетеном кресле: – Александрович у меня такое чувство, что мы кого-то ждем.
Хозяин взглянул на часы.
– Саша как всегда прав. – Раздался за ширмой знакомый голос, и на террасе, в сопровождении Татьяны появился Романов.
– Полковник. Я почему-то даже не удивлен.
Не обращая внимания на реплику Петра Владимирович крепко пожал руку всем присутствующим, и с удовольствием принял предложение присесть.
– И так, полковник, мы Вас слушаем. – Посмотрел на него Морозов. – И если можно, по порядку.
– А рассказывать, собственно, нечего. Начало всей этой истории вы прекрасно знаете. Петр. – Романов низко опустил голову в сторону Бочкарева. – Своим появлением вывел меня из спячки и саможаления. (Под усами Александровича на миг блеснула улыбка). – И мы начали действовать. ФСБ посчитало похищение Громова не доказанным, а потому разрешение на обыск, и арест Коржева выписывать не торопилось, но когда из Ингушетии Фатима прислала подробный рапорт с фотографиями, то начальство тут же выдало ордер, и снабдило ребятами из СОБРа. А тут, кстати и капитан полиции разговорился. В общем Коржеву светит от десяти до пятнадцати. С чем вас и поздравляю. Да, чуть не забыл. – Полковник даже покраснел от удовольствия. – Меня восстановили в должности.