Что касается Витебска, то в первой половине 90-х гг. XIII в. он входил в сферу влияния Смоленского княжества: именно смоленскому князю Федору Ростиславичу жалуется архиепископ Риги на витеблян[454]. Из его письма может сложиться впечатление, что своего князя в Витебске не было. В 1298 г., однако, видим в Витебске князя Михаила Константиновича[455] (сын Константина Безрукого?). Возможно, по смерти Константина Полоцко-Витебское княжество было поделено на сферы влияния между Литвой и Смоленском: Полоцк достался Витеню, а витебский князь Михаил Константинович стал вассалом Смоленска. В приписке к Хронике Быховца говорится, что в 1318 г. Ольгерд Гедиминович женился на дочери последнего витебского князя из Рюриковичей Ярослава Васильевича и после его смерти в 1320 г. стал витебским князем[456].
О других бывших вассальных княжениях в составе Полоцкой земли сведения немногочисленны. В НIЛ под 1326 г. упомянут князь Василий Минский он выступает вассалом Гедимина[457]. Зимой 1339–1340 гг. в походе на Смоленск, возглавляемом послом хана Узбека Товлубием и великим князем владимирским Иваном Калитой, в числе многих других князей участвовал Иван «Друцкий»[458]. Поход был связан с признанием Смоленском сюзеренитета великого князя литовского Гедимина[459], следовательно, можно полагать, что Друцкое княжество, расположенное на юго-востоке Полоцкой земли, в это время Литве не починялось. В духовной грамоте великого князя московского и владимирского Семена Ивановича (1353 г.) упоминается «село в Дмитровѣ, что есмь купил оу Ивана у Дрюцьского»[460]. Вероятно, князь Иван Друцкий после неудачи смоленского похода был вынужден оставить свой стол и нашел убежище в Северо-Восточной Руси[461]. Следующее упоминание Друцкого князя относится к 1372 г., и он выступает как литовский вассал: Дмитрий Друцкий участвует в походе на Северо-Восточную Русь, возглавляемом Кейстутом Гедиминовичем[462]. В жалованной грамоте полоцкого князя Андрея Ольгердовиче (80-е годы XIV в.) в качестве свидетеля выступает князь Василий Друцкий[463]. Принадлежали друцкие князья к ветви полоцких Изяславичей или к иной, судить трудно[464].
С 30-х годов XIII века известны князья в т. н. «Черной Руси» (территория в верховьях р. Неман, заключенная между Литвой с севера, Полоцкой землей с востока, Турово-Пинской с юго-востока и Волынской с юго-запада). В усобице середины 30-х годов участвует Изяслав «Новгородский», т. е. князь Новгородка «Литовского» (нынешнего Новогрудка) — будучи союзником Даниила, он вместе с Миндовгом нападает на Конрада Мазовецкого[465]. Позже упоминаются князья Глеб Волковыский, Изяслав Свичлочский, Василько Слонимский[466]. Судя по набору имен, чернорусские князья относились к ветви полоцких Изяславичей (имена Изяслав, Глеб и Василий в этой ветви встречаются по 3 раза). Самостоятельной роли они не играли: Черная Русь в середине XIII в. является ареной борьбы между галицко-волынскими и литовскими князьями и к концу XIII столетия закрепляется за Литвой[467].
В Турово-Пинской земле во второй половине XIII века известны пинские князья Федор, Демид и Юрий. Они упомянуты в Ипатьевской летописи под 1262 г.[468], а два последних — и под 1292 г., причем в последнем случае их отцом назван Владимир[469]. Возможно, это Владимир Пинский, упоминаемый в конце первого десятилетия XIII в. и под 1229 г.[470] Кроме того, в конце XIII века существовал княжеский стол в Степени — городе на юго-западе Турово-Пинской земли. Здесь упоминается князь Иван, сын Глеба, и его сын Владимир[471].
Турово-Пинское княжество было слабым политическим образованием и в середине — второй половине XIII в находилось под сильным влиянием Галицко-Волынской Руси и Литвы[472]. Последний раз пинские князья из потомства Ярослава Святополчича упомянуты под 1292 г., а в период между 1315–1333 г. в Пинске вокняжился сын великого князя литовского Гедимина Наримант[473]. Очевидно, Турово-Пинская земля полностью перешла под литовскую власть в первой четверти XIV века[474].
Территория бывшего Переяславского княжества после Батыева нашествия оказалась под непосредственным управлением Орды[475]. Возможно, в первой половине XIV в. в Переяславле Южном какое-то время княжили представители ветви Ольговичей[476]. В 60-е годы XIV столетия Переяславская земля вместе с Черниговской вошла в состав Великого княжества Литовского[477].
454
Грамоты, касающиеся до сношений Северо-Западной России с Ригою и Готским берегом… № 3; РЛА. С. 18. № 34.
456
ПСРЛ. Т. 32. М., 1975. С. 173. Родословная витебских князей, приведенная в этой приписке, фантастична, но сведения о последнем витебском князе-Рюриковиче, породнившемся с Ольгердом, по-видимому, можно считать достоверными. См. также: Там же. Т. 35. М., 1980. С. 97, 110, 115, 132, 153–154, 181, 201, 202.
460
ДДГ. № 3. С. 14. О дате грамоты см.:
461
Не исключено, впрочем, что оставление Иваном Друцкого княжения под натиском Литвы имело место еще до похода на Смоленск.
464
Обзор мнений на этот счет см.:
467
См.:
468
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 856. Под 1253 г. упоминаются также (без указания имен) пинские князья, а под 1274 г. — пинские и туровские (Там же. Стб. 818, 872). Под 1247 г. назван Михаил из Пинска (Там же. Стб. 789), но из текста неясно, князь ли это.
472
См.:
473
ПСРЛ. М., 1980. Т. 35. С. 97, 110, 115, 132, 153, 181, 202, 222. Хронологические рамки вокняжения Нариманта в Пинске определяются годами вокняжения его отца в Литве (1315 г.) и прихода Нариманта в Новгород на «пригороды» (1333 г.: НIЛ. С. 343).
474
475