Это Рокфеллер сказал: черное золото. И навсегда привязал к нему, к этому золоту доллар. Обычный кусочек черно-зеленой бумажки, ставший, благодаря гению Рокфеллера, главной мировой валютой.
Рокфеллер понимал, что бороться с естественными монополиями, то есть с им, с Рокфеллером, с его… из воздуха (точнее – из нефти) созданной империей… бороться с естественными монополиямипротивоестественное дело. Но в США – жестокое антимонопольное законодательство. Что ж: Рокфеллер разрезал свой «Стандарт-ойл» на семь «дочек», объявив, что они, эти «дочки», уже не «дочки», а «транснациональные корпорации»…
Если Родина – дура, кто же спорит с дураками?
Надо бы заказать свой фотопортрет; Лена Мартынюк – замечательный мастер, она сделает: дождь, Явлинский в плаще, но с букетом роз. Серый фон – и белые розы. (С подсветкой.)
Он идет к людям, ксвоим избирателям: белыецветы на фоне дождя.
Слушайте, Бориса Ельцина можно представить с букетом? А Чубайса? Полторанина? Грачева?
Кто там есть-то еще? Ерин? Бурбулис? Коржаков?
Григорий Алексеевич задумался: вытянул ноги и откинулся на спинку кресла.
Была у него когда-то девушка – Лена.
Была и погасила его через месяц. То есть – послала.
Вчера он набрался смелости, позвонил ей:
– Я, Леночка, теперь известный человек. Помни, что все мои чувства к тебе сохранились…
– У меня прекрасный муж, извини, – и Лена положила трубку.
Неудача длиною в жизнь!
«Шелл» и Сахалин не давали ему покоя. Явлинский заставил себя поверить, что уже очень скоро, лет через двадцать, нефть вообще будет никому не нужна! Мир изменит (на самом деле – перевернет) самое великое достижение XX века – термоядерный синтез.
Термоядер – солнце. И оно, это второе солнце, внутри самой планеты!
Создатель подарил Земле вечную жизнь: солнце над планетой и термояд, два солнца сразу…
Да, очень хорошо, конечно, что есть эта тема: термоядер. Явлинский специально съездил в Харьков, к Олегу Лаврентьеву, одному из создателей советской водородной бомбы. Замечательный старик! Лаврентьев пришел к нему в гостиницу в валенках и в каком-то совершено немыслимом полушубке, кажется – с дырками. Сразу отказался от ужина в ресторане («борщ» я сегодня уже ед…»), хотя был, как потом выяснилось, голоден…
В 46-м, сразу после войны, сержант-радист Лаврентьев, служивший на Сахалине, прислал в Москву, в Кремль, «лично товарищу Сталину» школьную тетрадку с расчетами «бомбы синтеза», как он ее называл: водородного взрыва.
У парня – семь классов образования и два года фронта. Там, на Сахалине, в библиотеке воинской части, где есть (остались от японцев) американские научные журналы (тогда, после Хиросимы, многие публиковались в открытой печати), сержант Лаврентьев рассчитывает – по вечерам – водородную бомбу.
Его первое письмо потерялось. А вот второе, дубликат, отправленное через месяц (Лаврентьев уверен: товарищ Сталин обязательно ответит), мгновенно дошло до Сталина, потом до Курчатова, причем Сталин, судя по жирному синему карандашу, тетрадочку посмотрел.
Сначала на Итуруп, где служил Лаврентьев, примчался инженерполковник Тизяков – из Южно-Сахалинска. Предложил Лаврентьеву какие-то задачки по физике, посмотрел на ответы. У парня – неполное среднее, а он – бомбу создает! – Потом были и другие задания, уже сложные. А получилось у Лаврентьева сразу, с лету… Потом – более сложные, только для Лаврентьева это все семечки, но он терпит, молчит: полковника прислал сам товарищ Сталин, кто же еще!
Через неделю, спецрейсом, сержанта отправляют в Москву к Ванникову и Курчатову.
Перед вылетом местный командир присвоил (на всякий случай) Лаврентьеву звание старшего лейтенанта. Ему выдали новую офицерскую форму и погоны.
В кабинете у министра Ванникова руководитель советского атомного проекта Игорь Васильевич Курчатов (человек – государственная тайна, между прочим) знакомит Лаврентьева с физиком Андреем Сахаровым. Через день Лаврентьева и Сахарова вызвал Берия. В кабинет Берии они заходили по одному, разговор короткий: старшему лейтенанту Лаврентьеву дали «персоналку», охрану и двухкомнатную квартиру на Котельнической набережной.
По вечерам – учеба в МГУ (Лаврентьева зачислили сразу на третий курс).
И – бомба, бомба и бомба…
О Лаврентьеве ему рассказали англичане; компания «Би-би-си» готовилась к документальным съемкам. Лаврентьев изобрел самое главное – «ловушку», когда топливо так «сидит» – на магнитах в бомбе, что не сжигает ее оболочку. Как бы «висит» между стенами, то есть термоядерный синтез возможен!