Через двенадцать дней Джонс въехал в Херсон, а Екатерина II в эти дни изучала внимательно первую Конституцию американской республики, подаренную ей Полом Джонсом.
А под Очаковом все ждали с надеждой и интересом прибытия Джонса. И было отчего. Николай Мордвинов, номинально командовавший Черноморским флотом, первоприсутствующий Черноморского адмиралтейского правления, будучи человеком инструкций и регламента, не проявлял активности в морских операциях у стен Очакова. Сидя в Херсоне, он издавал приказы, которые не всегда учитывали местную обстановку, и требовал их неукоснительного выполнения. В то же время под Очаковом собрались моряки, жаждущие дела. Все рвались в бой. В ожидании Пола Джонса Суворов писал Потёмкину: «Всемогущий Бог да благословит предприятия Ваши! Это, конечно, милостивый Государь, Пауль Ионе, тот американец, который опасно, чтоб и нас, трубадуров Ваших, не перещеголял». И в другом письме: «И князь Нассау, которому под рукой велел здесь приготовить возможные выгоды, и Пауль Жонс, и я, — какое же множество у Вашей Светлости трубадуров! Мило. Друг перед дружкой мы не оставим выказываться и, право, с прибавлением, доколе живы».
Наконец-то в Херсон прибыл долгожданный Джонс. Но Потёмкин вместо того, чтобы вручить ему весь Черноморский флот, назначил Джонса командовать парусной эскадрой из семнадцати разных судов, в основном небольших. Вскоре из Херсона прибыли в Глубокую Пристань два новых корабля, один под командованием
|
| Екатерина II Г. А. Потемкин. Гравюра работы Т. Г. Шевченко |
|
| Н. С. Мордвинов. А. В. Суворов С портрета Рейхеля, 1817 г. |
Мордвинова, а другой — Алексиано. Они, будучи в равных чинах с Джонсом, отказались ему подчиняться, но Джонс, опираясь на письмо Екатерины и поддержку Потёмкина, заставил их признать его права. Мордвинов тут же уехал обратно в Херсон, а Пол Джонс поднял свой флаг на корабле «Владимир». Это вызвало первую неприязнь у его соратников — морских офицеров.
Помимо корабельной парусной эскадры под стенами Очакова имелась ещё и гребная Лиманская эскадра из шестидесяти парусно-гребных судов, которой командовал честолюбивый авантюрист, немецко-французский принц Нассау-Зиген. Он также отказался подчиняться Джонсу. Так под Очаковом возник «парад адмиралов», каждый из которых хотел быть или самостоятельным, или командовать другими. Это Николай Мордвинов, Пол Джонс, Карл Нассау-Зиген, Марк Войнович и Панаиоти Алексиано.
С Мордвиновым мы уже познакомились. А вот краткие портреты других.
Панаиоти Павлович Алексиано был греком; волонтёром поступил на эскадру Григория Спиридова во время пребывания Балтийского флота в Средиземном море под командованием Алексея Орлова. Алексиано участвовал в Чесменском сражении. Командовал фрегатом, крейсировал у берегов Турции, овладел крепостью Яффа и участвовал во взятии Бейрута, за что был награждён ор-
|
| Очаковская крепость. Принц Нассау-Зиген С перспективного плана 1788 г. |
деном Святого Георгия Победоносца 4-го класса, который давался только за личную храбрость. До прибытия Джонса он командовал парусной эскадрой на Лимане, имея чин капитана бригадирского ранга. Теперь его сменил Джонс. Назначив вместо Алексиано Пола Джонса и поставив храброго моряка Панаиоти в подчинение Полу (Джонс был на ранг выше Алексиано), Потёмкин сразу же смертельно обидел Панаиоти и сделал из него первого врага нового командующего парусной эскадрой.
Карл Генрих Никола Oттон, принц Нассау-Зиген, был одним из потомков князей Нассау в Германии. Считая себя незаконно лишённым родового княжества, он всю жизнь пытался отсудить его, но ему это не удавалось. С пятнадцати лет Карл начал службу во французском флоте. Он участвовал в кругосветной экспедиции Бугенвиля, сражался потом против англичан в войне за независимость американских колоний, участвовал в осаде Гибралтара. В 1788 году принят на русскую службу в чине контр-адмирала. В общем, это был типичный авантюрист, искатель приключений, наёмник со скандальным характером и ловкий интриган, но храбрый и дерзкий, оправдывающий свою фамилию — «Зиген», по-немецки «победа».
Марк Иванович Войнович — граф, выходец из Далмации. На русскую службу вступил в 1770 году в Средиземном море во время пребывания там Балтийского флота; проявил себя храбрым и распорядительным командиром корабля. В 1780 году назначен
командующим Каспийской флотилией. В адмиральском чине командовал Севастопольской парусной эскадрой Черноморского флота. Как поговаривали, графом он стал случайно, из-за описки в наградных бумагах во время Средиземноморской кампании.
Все эти лица враждовали между собой, не хотели никому подчиняться и плели интриги, чтобы «свалить» своего конкурента. И тогда же к ним добавился и Осип Рибас, который в 1777 году объявился в армии Потёмкина. Вскоре он получил чин бригадира, выполняя поручения главнокомандующего Екатеринославской армией Потёмкина. В 1788 году Рибас был одним из командиров в гребной флотилии.
С этими людьми Джонсу предстояло служить и воевать вместе. А они в первые же дни после приезда Джонса так перегрызлись между собой за первенство на море, что возмущённый Суворов вынужден был написать резкое письмо (25 мая 1788 года):
«Принц, господа Флагманы. Вам вызволять меня из затруднений, в кои Вы меня ввергли; тяжко мне, страшусь потерять столь драгоценные милости князя. Действуйте как знаете, укрепите меня и укрепитесь сами, я в отчаянии. Немедля задержите курьера, сговоритесь и с Рибасом».
* * *
Понимая, что он оказался в сложной обстановке, но, имея на руках письмо Екатерины и поддержку Потёмкина, Пол Джонс решил созвать военный совет и попытаться наладить отношения с подчинёнными. 31 мая на военном совете Джонс произнёс вступительное слово, которое, как ему казалось, должно было примирить всех «новоиспечённых» адмиралов:
— Господа, неожиданно призванный на службу ея величества, я вдвойне нуждаюсь в снисхождении, не зная вашего языка и обычаев. Я сознаюсь, что сомневаюсь в своих способностях как следует исполнить обязанности, возложенные на меня высоким доверием ея величества. Но я рассчитываю на мое усердие и ваше милостивое содействие, а также на ваши благосклонные советы на пользу службы. Мы сошлись, господа, по серьезному делу. Мы должны разрешить вопросы, от которых зависят честь русского флота и интересы страны ея величества. Нам предстоит иметь дело с могущественный врагом... Мы должны порешить, что выйдем из борьбы победителями. Соединим все наши руки и сердца воедино. Будем выказывать только благородные чувства и отбросим от нас все личные соображения. Почести могут быть приобретены каждым, но истинная слава солдата или матроса состоит в пользе, приносимой отечеству.
После этого Пол Джонс рассказал своим коллегам-адмиралам о французской морской тактике, которую считал образцовой.