Монаху Клавдию помысел внушал, что он достоин священства и вскоре будет рукоположен в иеромонаха. Он не открыл этого помысла своему духовнику, так как другой помысел его убедил, что этот духовник не в состоянии постичь происходящего с ним. Недели через две он был назначен в Константинополь на послушание, но поверил своему помыслу и всеми силами старался остаться в обители. Ему было сказано о послушании в субботу, 13 марта, а в ночь на 14-е должен был прийти пароход, на котором он должен был отправиться в Константинополь. Но Клавдий отговорился тем, что ему поздно сказали об этом и он не успел собраться. Старцы благословили его остаться в монастыре до другого парохода, не подозревая об его умысле.
На другой день, с 14-го на 15 марта, уже поздно, перед полуночью, отец Клавдий внезапно прибежал в келью отца игумена, которому открыл, что он так напуган в келье страшилищами, что от испуга и волнения чувствует сильное стеснение в груди, и притом просил облечь его в великую схиму. Отец игумен его как мог успокоил и приставил к нему людей, чтобы те понаблюдали за ним. По благословению отца игумена отец Клавдий провел эту ночь в архондарике при людях и освещении, лечь в постель не смог, а просидел в качающемся стуле, сделанном специально для больных.
На другой день отец игумен доложил отцу духовнику об этом деле. Духовник позвал к себе отца Клавдия и говорил ему: „Ты жаловался на страхования, но причины не открыл. Что тебя так перепугало? Ты обо всем должен подробно рассказать, а иначе погибнешь“. Тогда тот раскрыл подробно все, что с ним случилось, и объяснил, что когда он начал доверять тому помыслу, который принялся им повелевать, то мало-помалу этот помысел начал приказывать ему совершать дела сомнительные. Например, сначала заставлял молиться Богу, потом приказывал ходить по келье, а потом приказывал прыгать с пением тропаря „Богоотец убо Давид“.
„Я, – говорил отец Клавдий, – усомнившись, спросил его, для чего это требуется. Помысел отвечал мне, что это требуется для того, чтобы показать его послушание, после этого он обещал, что я получу великие дары от Бога. Я ему говорил, что сомневаюсь в этом, мне совесть говорит пойти спросить духовника. На это мне было отвечено, что, когда Сам Бог тобою распоряжается, в таком случае духовник тебе не нужен. А чтобы я убедился, что все это от Бога, то мне будут показаны знамения и чудеса: „Вот смотри на эту стену, ее сейчас не будет“, – говорил мне помысел. Я смотрю, а стены нет. „Смотри на потолок, его не будет“. Я смотрю – потолка нет. „Смотри на помост, все доски будут двигаться“. Я смотрю на помост – все доски ходят. Потом помысел говорит мне: „Теперь ты не должен сомневаться, встань и молись пред иконой Божией Матери“. И я, когда стал молиться, вдруг вижу: около иконы явилось небольшое розовое пятно, которое вскоре превратилось в букет цветов, по всей келье разлилось благоухание, а от иконы показались светлые лучи, которые прямо мне освещают лицо. В это время помысел говорит мне: „Глотай, глотай, это дары Божии“. И я глотал их. Потом говорит: „Приложись к иконе“. И когда я приложился к иконе, то из иконы вылезла благословляющая рука. После чего помысел сказал: „Сейчас придет Спаситель и причастит тебя, чтобы ты уже не имел надобности в Причащении“. И действительно, кто-то взошел в образе Спасителя и причастил меня чем-то вроде белой кашицы, и я, когда положил поклон, увидел лапы вместо ног и, пришедши в великий страх и ужас, выскочил из кельи и побежал к отцу игумену“.
Духовник спросил его: „Для чего ты пожелал видеть эти видения, когда знаешь, что они запрещены и что они душепагубны? Притом тебе же было сказано, чтобы ты открывал все подробно и о добром, и о худом“. На это он сказал: „Необыкновенное желание приблизиться к Богу и получить извещение о получении надежды на спасение заставило меня так поступать. Но теперь я уже знаю свою ошибку и начал бояться, как бы мне не погибнуть за то, что я бесов слушал и им кланялся“.
Духовник на это сказал так: „Если ты вполне сознаешь свою ошибку, и считаешь все это за прелесть, и от всего отрицаешься, и в этом каешься, то ты получишь прощение от Бога“. Потом духовник сказал, чтобы он ничему этому не верил и подобных вещей не принимал, но обо всем бы спрашивал, а если что случится, то чтобы открывал, и для успокоения его прочитал разрешительную молитву и отпустил его.
С этого времени отец Клавдий совершенно успокоился, но стеснение в груди его не прекращалось, а усиливалось. Поэтому он был перемещен в больницу, где пролежал неделю, часто причащаясь Святых Таин, и мирно скончался 23 марта 1876 года вечером». [87]