Однажды, исполняя службу купеческую по долгу послушания родителю, находился он в пути и заразился холерой, свирепствовавшей тогда в центральных губерниях России. Кучер его начал сторониться барина своего и в конце концов вовсе бросил одного, страшась заболеть. Иоанн Павлович в крайне тяжелом состоянии остался в своей повозке дожидаться смерти. Изнемогая от болезни, он погрузился в молитву Иисусову, прося прощения у Бога за то, что не исполнил своего обета стать монахом. Жизненные силы, по-видимому, уже оставляли его. Но вдруг свет объял все вокруг, и перед собой он увидел боголепную Жену в белом, как снег, и блистающем одеянии, указывающую на него перстом правой Своей руки стоящему одесную ее некоему мужу, с которым Она о чем то относительно его советовалась. Иоанну показалось, что муж тот был святым апостолом и Евангелистом Иоанном Богословом, хотя он в этом и не был уверен. Может, между собой говорили Пресвятая Дева и великомученик и целитель Пантелеимон, а совет, бывший о нем, являлся предызбранием Иоанна на высокое его служение? В этот момент он пришел в себя и почувствовал себя совершенно здоровым.
Оба этих случая особого вмешательства Божия в естественный ход событий должны были явственно показать Иоанну, что Промысел Божий неусыпно бдит о нем и бережет всецело дух и тело его.
По окончании двухлетнего срока родители более не удерживали его и благословили на монашество, вполне убедившись, что к жизни в мiру и к женитьбе сердце сына не лежит и он всецело объят желанием служить Единому Богу.
В это время Господь послал ему собрата по духу, одного из его родственников, Николая Гончарова (будущего монаха Никодима), который также горел желанием иночества. В 1831 году они оба с котомками за спиной навсегда оставили родной город. Начался пятилетний период их странничества по российским монастырям с тем, чтобы найти благоприятное место для борьбы со страстями и для созидания своего спасения.
Для желающего принять монашеский постриг выбор монастыря дело не простое. Это место должно быть отмечено особым присутствием Божественной благодати и максимально способствовать умерщвлению страстей и спасению души. Монастырь – это место, удаленное от мiра, куда приходят люди, желающие уйти от страстей, бушующих в мiре.
Делая поправку на современность, можно сказать, что монастырь не обязательно должен находиться в пустыне, хотя это было бы лучше всего. Он может быть и посреди града. Однако при этом обязательно должны быть созданы условия, ограждающие насельников от влияния мiра, его страстей, другими словами, должен существовать режим их умерщвления. Таковым режимом, издревле созданным святыми отцами на основании Священного Писания, является общежитие, регулируемое правилами или уставом. Одной из главных задач общежития является истребление самолюбия, своеволия, греховной самости, погубившей праотцев в раю и являющейся главным проявлением гордыни. Основные принципы монастырской общежительной дисциплины, или условия, истребляющие самость, суть следующие: наличие в обители общей молитвы, общего труда, общей трапезы, общего имущества при отсутствии привилегированного положения кого бы то ни было в этом монастыре. Все члены братства – от игумена до последнего послушника – несут на себе общемонастырское тягло, т. е. службы, келейную молитву и всеобщую трудовую повинность, и никто из этого круга не выпадает. Если же случается так, что кто-то не соблюдает монастырского устава, то приводятся в действие рычаги монастырской дисциплины, призванные исправить положение. Все эти факторы являются внешними условиями, самым же главным условием, одухотворяющим все прочее, является самоотверженное послушание. Инок добровольно отказывается от своего мнения, своей выгоды, своего имущества, собственной казны и своего стола и так далее, предпочитая мнение и пользу ближнего своего. Наконец, он должен являть полное послушание игумену – отцу и пастырю своему, из рук которого он чает получить благодать и вечное спасение.
Все это людям, не сведущим в этом деле, может показаться неким режимом подавления, но не будем забывать, что вся эта система зиждется на принципе свободы, т. е. на сознательном, свободном решении отказаться от собственной, искаженной страстями воли, что является абсолютно необходимым условием для достижения главной цели подвижничества – духовного совершенства. Именно для воплощения в жизнь этого решения и существует монастырь, и поэтому не имеющему перед собой цели победить свое «я» не следует и вступать в число братии, чтобы не сделаться сопричастником жребия Анании и Сапфиры и, что самое важное, чтобы не вносить чуждый разрушительный элемент (т. е. своеволие) в общежительную структуру. Стержень этого режима – борьба со своей волей, со своим «я», со всей своей самостью. Отказ от собственного «я» – это очень трудная задача, но это единственно правильный алгоритм духовной жизни. Кто хочет видеть Бога, тот должен забыть себя.