На место устроения монастыря отец Алексий прибыл в августе 1895 года, поместившись временно в квартире начальника бывшей тогда телеграфной станции Тихменево. Телеграф в то время (до проведения железной дороги) проходил частью по девственной тайге, частью по безлюдным, пустынным местам, и телеграфные станции состояли из одного-двух домиков.
Самой первой заботой отца Алексия было как можно скорее построить дом для жилья.
Начальник края Духовской пожертвовал находившийся в шести верстах на минеральных источниках дом, построенный из мелкого дубового леса. Наняв работников, отец Алексий перевез этот дом на место будущего монастыря и приспособил его под помещение в нем: домовой церкви, трапезной, кухни, келий – для себя и для будущей братии.
Вскоре прибыли к отцу Алексию назначенные с Валаама в помощь ему и сотрудничество иеромонах отец Сергий и иеродиакон отец Герман. Первое братство обители за время настоятельства игумена Алексия состояло из упомянутых лиц. Как настоятель, отец Алексий, так и его помощники отправляли богослужение и своими руками исполняли все работы, как-то: рубили и вывозили лес для монастырских построек и на дрова; весною копали гряды в огороде и садили овощи, уделяя от своей скудости нуждавшимся новоселам: семена, капустную рассаду и прочее; косили сено; приготовляли пищу не только себе и немногим рабочим, но и всем приходившим по воскресеньям и праздничным дням богомольцам – крестьянам, приходская церковь которых отстояла от них на расстоянии восьмидесяти верст.
Первые насельники обители этим были поставлены в страшно затруднительное и почти безвыходное положение: пищевых запасов не хватало, даже печеный хлеб по временам приходилось доставлять из Владивостока и Никольска, а отказывать в довольстве пищею богомольцам было нельзя и по долгу иноческого гостеприимства, и потому еще, что население в соседних деревнях было крайне разорено наводнением, случившимся летом 1895 года.
Большое неудобство инокам-устроителям приходилось претерпевать зимой от холода в помещениях, имевших лишь железные печи. Тепло в кельях, в церкви и в трапезной держалось только тогда, когда топились печи. В ночное время приходилось по несколько раз вставать, чтобы подбросить дрова в печку.
Монастырь нуждался во всем. Предметы первой необходимости, не исключая и хлеба, нужно было покупать. Чтобы самим испечь хлеб, следовало обращаться на кухню начальника Тихменевской станции. Паломничества с отдаленных мест не было, постоянно живших в числе братии не имелось, пожертвований не поступало. Собранные ранее отцом игуменом деньги подходили к концу. Нужда все более и более увеличивалась. Источников дохода никаких не было. Приходилось прибегать к крайности: брали деньги заимообразно у торговых фирм в городе Владивостоке. Вследствие постройки Уссурийской железной дороги цены на рабочие руки и припасы были очень высоки. Расходы предстояли большие как по устройству монастыря, так и по приему богомольцев: работникам приходилось платить по 25–30 рублей в месяц на готовом содержании. Причем рабочие иногда состояли из людей, не отличавшихся хорошей нравственностью. К довершению всех трудностей устроителей новой обители постигло совершенно непредвиденное несчастье: в ночь под первый в жизни обители храмовый праздник Святой Троицы 1896 года один из работников привел шайку злоумышленников, состоявших из беглых сахалинских каторжников, которые совершили дерзкую святотатственную кражу, украв всю монастырскую казну. Воры, пользуясь утомлением насельников и богомольцев после продолжительного всенощного бдения, проникли через окно в храм, где в поисках денег сломали даже замки у ковчежцев со святыми мощами, не коснувшись однако их. Не трудно себе представить, насколько тяжело и горестно было встречать свой первый монастырский праздник первым насельникам обители. Богослужения в День Пятидесятницы не было.
Материальное положение обители еще более ухудшилось. В числе украденных денег были похищены и взятые взаимообразно у торгового дома «Я. И. Чурин и Ко» 1000 рублей.
К великому утешению, впоследствии преступники были обнаружены и половина денег была найдена и возвращена.
Игумен Алексий сознавал, что взоры духовного и гражданского начальства, а также и общества были обращены на него. Все ждали, что он должен создать благоустроенную обитель на дальней окраине Русского государства. Русская пресса («Московские Ведомости», «Церковный Вестник» за № 32, 1894 года и другие) смотрела на монастырь как на духовно-экономический центр, который должен был принять активное участие в деле колонизации Сибири.