Спустя 12 минут с молитвой умной, по „Страннику“ (т. е. так, как советуется в книге „Откровенные рассказы странника духовному своему отцу“), он тихо скончался. В момент смерти я сидел с правой стороны старца, обняв левой рукой его сидячего, а правой слушал пульс его и молился с ним вместе, наблюдал, как, выдыхая из себя воздух, произносил он духом: „Помилуй мя“. И вдруг заметил я, что пульс у старца остановился. Взглянув на лицо его, я видел, как он три раза с паузами вздохнул и скончался у меня на руках. По Божию благоволению это случилось в день Воскресения Господа Иисуса Христа, 2 октября 1937 года, на память святого блаженного Андрея, Христа ради юродивого, которому духом тайно он старался ревновать, одно время дерзнул и самим делом юродствовать... Много можно бы писать о старце, но мне, как ученику его, неприлично писать о старце своем...»
Преставился отец Феодосий 2 октября 1937 года.
Схимонах Никодим [600]
Схимонах Никодим родился в 80-х годах XIX века в Рязанской губернии. [601] Отец Никодим пришел на Афон еще юношей и там оставался до блаженной своей кончины. Первоначально он поселился в скиту Фиваида, а потом по благословению преподобного Силуана перешел на Карулю, где подвизались пустынножители. Там отец Никодим поступил в послушание к известному русскому ученому-отшельнику старцу Феодосию (Харитонову).
Всю жизнь свою подвизаясь на поприще непрестанной молитвы, старец Никодим значительно преуспел в этом делании. Но он никогда не гордился этим и не показывал перед другими свой духовный уровень. Особенно это видно из его молитвенного дневника, читая который можно подумать, что он написан новоначальным послушником, ибо старец Никодим здесь говорит преимущественно о своих недостатках и по смирению умалчивает о своих достижениях. А ведь он к моменту начала ведения дневника уже имел большой молитвенный опыт, так как непрестанной молитвой он начал заниматься еще до прихода на Афон.
«Прожил под старцем вот уже 11 лет, – пишет смиренный старец, – а послушания настоящего, внутреннего, еще не стяжал, да и во внешнем-то не совсем исправен: очень горделив и ленив, а потому и молюсь плохо. Хотя и нравится мне Иисусова молитва, и я уже давно молюсь ею, навык и к художественному способу, по „Добротолюбию“ и по „Откровенным рассказам странника...“, но суета, к которой я пристрастился помимо прямого послушания, к тому же и укоренившиеся страсти мои, чревоугодие и леность с саможалением, не дают мне вполне испытать образ умно-сердечной молитвы с художественными приемами, который, по некоторым моим действиям заметил я, очень полезен для собрания ума моего и приведения себя в чувство. Когда же удается более-менее успокоиться и собраться в себя, отринув всякую суету, тогда становится легко молиться, и обычные страсти: леность, сон – не так сильно одолевают».
Но реальный духовный уровень отца Никодима ясно виден из его следующих слов: «Итак, желающему избавиться от этой невидимой и неощущаемой беды своей душевной – прелести диавольской, и не быть мерзостью презренною, но быть благоуханием у Бога прежде всего требуется хотя бы умом одним против воли поверить и убедить самого себя в том, что непременно есть во мне такая беда. А потом для избавления от нее принять во всегдашнее памятование и особенно во время молитвы три необходимых молитвенных делания:
1-е дело ума – самоукорение;
2-е дело сердца – сокрушение;
3-е дело тела – крестным знамением истовое себя осенение и слов молитвенных внимательное и благоговейное произношение.
Этими тремя деланиями мы Богу бываем приятны. А именно: самоукорением с памятованием о грехах своих мы смиряем себя и этим приклоняем Бога на милость к себе и привлекаем взор его на себя. „И на кого воззрю́, токмо на кро́ткого и молчаливого и трепещущего словес моих?“ (Ис. 66:2), – сказал Бог. Сокрушением, как благовонным фимиамом, мы облаговониваем себя, заглушая тем зловоние своего мертвеца. Епископ Игнатий (Брянчанинов) сказал: „Кто хочет помолиться, тот должен прежде покадить сокрушением в сердце своем“. „Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог неуничижит“ (Пс. 50:19). Крестное знамение само уже есть Божия благодать, если оно полагается истово и благоговейно. Нужно помнить, что Сам Господь Иисус Христос распятый висит на Кресте. Такая молитва есть время благоволения Божия к молящемуся. Следовательно, в это святое время все освящается в нас и не остается места зловонного. Эти три делания для человека прельщенного есть надежное убежище. Без них опять зловоние полезет и бесы паки облепят. Так скоро в человеке меняется духовное состояние его. Как сказал богомудрый пастырь отец Иоанн Кронштадтский: „От жизни до смерти один шаг“ („Дневник“). Состояние меняется: то в духовное, то в греховное, то в святое, то в слепое. Посмотри на себя во время молитвы, как бывает с тобой. Самоукорения в уме нет, тоже и сокрушения в сердце нет, и крестишься без внимания, не благоговейно, также и молитвы читаешь небрежно. Откуда же родится чувство умиления, являющееся признаком благодати Божией. Вот и есть ты живой мертвец.
601
В монахологии Руссика упомянут некий монах Никанор (мiрское имя его Никифор Исаевичь Мушкарин). Крестьянин из Рязанской губернии Сапожковского уезда села Затуши. Имя матери Иония. Родился в 1889 году, рост средний, волосы русые, глаза серые. Поступил в Руссик 29 ноября 1919 года, пострижен в рясофор 30 марта 1922 года, в – мантию 8 марта 1924 года. Послушание проходил на Крумице и Новой Фиваиде. Вышел из обители на Карулю 1 апреля 1926 года. Есть большая вероятность того, что он и схимонах Никодим одно и то же лицо.