Старец, благословляя его, добавил, смягчив строгую речь свою: «Иди, чадо, с Богом, имать там нечто дивное быти».
Когда отец Иоанникий с учениками вернулся в келлию, в тот же час пришли из русского монастыря и позвали их в Карею, где уже ожидало великое посольство монастыря со всей старшей братией. Увидев своего Богом данного старца, все пали ему в ноги и от имени игумена, господина и отца Герасима со всей во Христе братией просили отца Иоанникия изволить перейти на жительство в их монастырь и принять на любых условиях должность духовника русской братии. Не теряя еще надежды на будущее свое уединение, он говорил отцам о своем желании со временем получить благословение на безмолвие. Старцы обещали, сказав ему так: «Ты собери братию русскую, благоустрой ее, а по временам можешь удаляться на безмолвие». Согласившись со всеми его пожеланиями и устроив все, посольство предложило отцу Иоанникию с учениками проехать на монастырских мулах в саму обитель для свидания с отцом игуменом и всей братией, которая уже ожидала их и чаяла увидеть.
6 октября 1840 года, на исходе дня, пред вечерней, учиненный брат, специально поставленный ожидать на башне, пристально всматриваясь на дорогу, спускающуюся с холма из-за потока, увидел наконец, как показалась долгожданная процессия. В радости, как было условлено, ударил он в колокол, и вся братия, греки и русские, взяв свечи и хоругви, собралась ко святым вратам обители. Священники и диаконы облачились в ризы, служащий иеромонах вынес большое напрестольное Евангелие, а иеродиакон – кадило.
В вечерней тишине, когда не слышно было ничего, кроме пения птиц, бубенцы побрякивали на мулах медленно приближающейся процессии. Когда они подошли совсем близко и стали видны братии, все умилились сердцем, вспомнив Того, Кто входил во Святый Град на жребяти. «Радуйся и веселися, граде Сионь! Се бо Царь твой грядет к тебе кроткий и спасаяй, седяй на жребяти осли!» (Стихира, глас 8-й).
Долгожданный и дорогой гость спешился, невольно смутившись такой нечаянной торжественностью встречи, приложился ко Святому Евангелию и поклонился на обе стороны встречавшим, не дерзая смотреть им в лица. Братия торжественно запела «Достойно есть» по-гречески и по-русски, и таким образом все направились в соборный храм святого великомученика и целителя Пантелеимона, где ожидал великого и богоданного гостя игумен отец Герасим. Вынесли из алтаря честную главу славного великомученика и целителя Пантелеимона, часть Честного Древа и икону святителя Митрофана, с которой русские входили в монастырь. Отец Иоанникий по обычаю поклонился святыне, положил три поклона посреди церкви и четвертый поклон отцу игумену. Лобызал руку его. Потом вся братия приветствовала его. На следующий день возвратились обратно в Карею, взяв у игумена благословение управиться с келлией.
20 октября 1840 отец Иоанникий прибыл с учениками в Руссик, где поселили их в старом северном корпусе, возле параклиса великомученика Димитрия, где и прожил старец до конца дней своих.
Так нечаянно, скоро и чудно произошло избрание и возвышение отца Иоанникия на старческое и духовническое служение. В вышеописанной истории обратим внимание на следующие факты.
Во-первых, достойно внимания то, как братия – и греческая, и русская – обеспокоена была незыблемостью общежительных правил, как она с одинаковой тщательностью берегла традиции и благочестивые устои, оставленные ей в завещании игумена Саввы. И все это делалось ими глубоко осознанно, а не из-за привычки или некоей закостенелости. В верности общежительным правилам виделся им смысл и залог существования обители и единодушия братства. Скорбный обоюдный опыт научил как греков, так и русских следовать таким традициям.
Во-вторых, обратим внимание на поразительное единодушие братии, двусоставной по национальному признаку. Греки выражают искреннее сочувствие русским, разделяя с ними как печаль, так и радость: скорбят и болезнуют до слез о смерти отца Павла и радуются и благодарят Бога по случаю чудного избрания отца Иоанникия. Это да будет нам залогом и верным удостоверением того, что не было и не может быть никакого конфликта на национальной основе в среде такого духовного организма, как афонское братство, спаянное союзом братолюбия. Основная масса братства всегда оставалась тверда и непоколебима в единомудрии и любви. Да, между ними в будущем возникнут трения, но причиной этому будут исключительно духовные проблемы, о чем мы поговорим еще ниже.