Поистине такая чудная духовная организация превратила Руссик с подчиненными ему келлиями в единую, сплоченную гармоничную духовную семью, воодушевленную общими целями и задачами под руководством и воспитанием одного духовного отца. Таким образом, общежительный принцип внутреннего монастырского устроения был перенесен и на внешние отношения, что явило замечательный результат. Тем самым Руссиком был внесен новый и весьма весомый вклад в развитие афонского общежития в принципе. Благодаря такой организации отцу Иерониму удалось практически преодолеть кажущееся, особенно для русского сознания, противоречие между общежительным и отшельническим образом жизни.
В то время как многие были склонны противопоставлять эти способы жития друг другу, отец Иероним считал их двумя взаимодополняющими средствами спасения души. По его мнению, каждая душа требует индивидуального подхода в деле спасения и у каждой свой путь ко Господу. Если одному требуется отсечение своей воли в строгой общежительной общине, то другому – безмолвие и отсечение естественного желания общения. Некоторым, в зависимости от степени духовного возрастания, необходимо и то и другое. Как больные нуждаются в разных лекарствах по виду их болезней, так и спасающиеся души нуждаются в разных методах исцеления. При этом как больной не решает сам, каким лекарством лучше ему лечиться, так и подвижник не должен определять форму своего подвижничества. Это должен делать исключительно его духовный отец, который творчески подходит к делу спасения вверенной ему души и принимает решения по отношении к ней в соответствии с волей Божией и персональными нуждами этой души.
Целенаправленным воздействием на конкретную душу духовник не только может учесть все нужды этой души, но и получает возможность глубокого доверительного общения с ней. Душа, видя отцовскую заботу духовника, сама привязывается к нему сыновней любовью. Только такие доверительные отношения между духовником и подвижником являются гарантией совершения воли Божией.
Отец Иероним очень творчески и свободно приступал к делу спасения душ своих чад. Будучи убежденным сторонником общежития, он тем не менее без оглядки на эту общую для всех норму благословлял нуждающимся в этом жить на келлиях обители, вести отшельнический образ жизни. Делал он это только в том случае, когда имел верное удостоверение о совершении воли Божией. Для уединенного жития он и строил много новых келлий вокруг монастыря.
Для тех, кто был способен вместить еще более строгое житие, а также для пустынников, хотевших найти себе пристанище или угол близ русской обители, он предоставил крутой скалистый утес под вершиной горы, возвышающейся над монастырем, где находилось множество пещер естественного происхождения. Поселялись туда с обязательным выполнением следующих условий: пустынники эти неотложно должны были бывать у братии в обители столько раз и не реже установленного духовником срока; являться к нему для исповеди и откровения помыслов и причащения Святых Христовых Таин. Некоторые из этих подвижников будут упомянуты в нашей книге. Вскоре скалистая сия пустыня, некогда пристанище змей и скорпионов, по желанию отца Иеронима, исполняющего волю Божию, превратилась в страну подвига и непрестанной молитвы за обитель, за всю Святую Гору и за весь мiр. Поистине скалу сию вполне можно наименовать русской Карулей.
Таким образом, леса, дубравы и расщелины в окрестностях обители наполнились заповедными местами, связанными между собой и с монастырем цепочками брусчатых троп и дорожек. Эти столпы своей пламенной молитвою достигали неба и восполняли недостаток оной в братстве по причине неизбежных, хотя и допустимых общений и попечений.
В качестве общего русского духовника на Афоне, обязанности которого он принял от рук почившего великого старца Арсения, отец Иероним никогда не забывал и не оставлял пустынных чад своих, но всячески старался облегчить их нелегкое житие.