Таким образом, если бы не выше изложенное досадное обстоятельство, то новая книга Амаду вышла бы в Советском Союзе одновременно, а то и раньше, чем в Бразилии.
Вероятно, причина такой оперативности в том, что это произведение в Советском Союзе давно ждали. Советским идеологам нужна была книга латиноамериканского писателя, овладевшего методом социалистического реализма. О необходимости такой книги Амаду намекали и говорили прямо, к созданию такой книги его подталкивали. Присуждение Сталинской премии было одним из стимулов для создания такого произведения.
Так, З. Плавскин в своей статье "Лауреат Сталинской премии Жоржи Амаду" написал, что романы этого автора утверждают оптимистическую веру в победу правого народного дела и показывают единственно правильный путь к победе. Эта грядущая победа нового над старым воплощена в новом герое, появившемся в романах Амаду, - человеке активного действия, вышедшем из народа и ставшем его вожаком. "Все это свидетельствует о том, что бразильский писатель-коммунист, вооруженный передовым марксистско-ленинским мировоззрением, внимательно и творчески изучивший опыт советской литературы и, прежде всего, М. Горького, вступил на путь овладения методом социалистического реализма". (253, С. 170)
Более того, все творчество Ж. Амаду, предваряющее "Подполье свободы", рассматривается советскими литературоведами как этапы овладения методом соцреализма, как некие подступы к созданию "правильного" романа. Так, Вера Кутейщикова пишет, что для дальнейшего творческого пути Жоржи Амаду книга "Луис Карлос Престес" имела важное значение. В ней он преодолел недостатки, характерные для его ранних произведений, глубоко осмыслил исторические судьбы своего народа, и поднялся на новую, "высшую ступень". "Вооруженный марксистско-ленинским мировоззрением, обогащенный опытом своего личного участия в борьбе бразильского народа, Жоржи Амаду завоевал первую победу в борьбе за овладение методом социалистического реализма" (228, С. 21).
Высокий идейно-художественный уровень романа "Красные всходы", по ее мнению, служит залогом того, что, "идя по избранному пути, писатель создаст еще более значительные произведения о жизни и борьбе трудового народа Бразилии" (там же, с. 31).
Жоржи Амаду, в свою очередь, пресловутое "овладение методом" понимал как свой долг, обязанность, и отнюдь не легкую.
Так, в речи на II съезде советских писателей, через месяц после выхода русского перевода "Подполья свободы", Амаду поздравил участников съезда "от имени писателей-коммунистов Бразилии, от тех, кто учился у Максима Горького и Владимира Маяковского чувству понимания миссии писателя" (144). Далее в своей речи он сказал, что создатели советской литературы показали бразильским литераторам, в чем ответственность и долг писателей рабочего класса. "Коммунисты - писатели и художники Бразилии, следуя вашему примеру, стараются овладеть методом социалистического реализма и применить его в своих произведениях. Это совсем нелегкая задача для писателей, происходивших в большинстве своем из мелкой буржуазии. Это долгий и иногда болезненный процесс" (там же).
Естественно, что столь долгожданное произведение, как "Подполье свободы", получило самые высокие оценки у литературоведов и критиков. "Ощущение единого дыхания остается от последней книги Жоржи Амаду "Подполье свободы". Книга воспринимается как монолитное целое, как своеобразная энциклопедия жизни. Это книга строгая, без внешнего блеска, трудная книга, над которой нужно думать, которую нужно пережить и перестрадать, и секрет этой книги - в проникновении писателя в сущность исторических задач эпохи", - писала о романе Инна Тынянова (272, С.208). По ее мнению, "история и политика органически входят в ткань "Подполья свободы" и придают ему большую познавательную ценность; по этой книге можно изучать и понять историю лучше, чем по специальным историческим книгам, потому что она воплощена в конкретных живых людях, разных людях, друзьях и врагах, которых писатель либо горячо полюбил, либо страстно возненавидел, но в обоих случаях узнал близко" (там же, С. 209).