Раскрытие этого национального характера, народного представления о жизни и есть вклад Жоржи Амаду в мировую литературу.
Народная стихия в книгах Амаду одновременно и "утопически идеальна, и национально конкретна". Амаду бесконечно любит своих земляков, любуется их самобытностью - и хочет заразить этой любовью своих читателей. Он еще и потому ищет новые, воздействующие на сегодняшнего читателя средства, чтобы раскрыть самобытность бразильского народа, потому что уверен в ее значении для современного человека. Амаду показывает те свойства национального характера, которые нужно сохранить для создания подлинно человеческого общества. "Объяснимая исторически, национальная самобытность бразильского народа - как тема в общей симфонии человечества, где важно не упустить ни одной ноты. Воплотившись в искусство пластичное и необыкновенно привлекательное, бразильская самобытность существенно дополняет духовную жизнь 20 века" (там же, С. 26).
И все же надо добавить, что "Лавка чудес" выделяется среди произведений второго байянского цикла, написанных как до, так и после нее. В этом произведении Амаду поднялся на новую поистине шекспировскую высоту обобщения. Главный герой "Лавки чудес", Педро Арканжо, постигший глубины человеческой мудрости, достигший вершин человеческого сознания, - не просто бразилец, он - квинтэссенция Человека с большой буквы, человека будущего, который стоит над национальными границами. Этого, к сожалению, критики не заметили.
В 1973 году "Художественная литература" издает два романа первого байянского цикла: "Жубиаба" и "Мертвое море", написанные в 1935 и 1936 годах соответственно. Советские читатели знали из статей латиноамериканистов, что полюбившиеся им книги второго байянского цикла, от "Габриэлы" до "Лавки чудес", тесно связаны с ранними произведениями Амаду (271, С. 199 - 200), и теперь они имели возможность в этом убедиться.
Как пишет в предисловии Инна Тертерян, книги второго байянского цикла есть продолжение "Жубиабы" и "Мертвого моря". Некоторые персонажи этих книг, такие как шкипер Мануэл и его подруга Мария Клара, даже появляются в книгах 60-х годов. В других случаях герои этих произведений молоды, они могли бы быть детьми Антонио Балдуино, Гумы и Ливии, героев "Жубиабы" и "Мертвого моря" и они являются таковыми, если не по крови, то по духу. Их роднит любовь к свободе, песне и морю, наивная вера и неистребимая жизнерадостность. Далее Инна Тертерян отмечает, что тридцать с лишним лет, прошедшие после написания первого байянкого цикла, не могли не изменить их автора. Он знает теперь, что социальный мир и социальный человек не перерождаются так быстро, как это случилось с героем "Жубиабы" Антонио Балдуино, что старое живуче, а новое очень долго и упорно должно бороться за свою победу.
Несмотря на все изменения, которые прошли за годы, отделяющие первый и второй байянские циклы, мир героев, по сути, остался прежним. Все так же тяжел и опасен труд рыбаков, горька участь вдов и сирот, по-прежнему бедность, неграмотность, страх за будущее угнетает жителей баиянских окраин. Но по-прежнему звучат там смех и песни. А самое главное - "царят в этом мире дружба, человеческая теплота, солидарность" (269, С. 19).