Жоржи Амаду умер 6 августа 2001 года. Через 4 дня ему исполнилось бы 89 лет. Практически все российские средства массовой информации сообщили об этом трагическом событии. Большинство статей были информационно-нейтральными (237, 242, 257, 259), очень немногие выражали искреннюю скорбь и любовь к ушедшему писателю [например, статья Л.Шульца в "Советской России"(279)], но были и такие, что ранили даже сильнее, чем сама трагедия. Некоторые издания словно вознамерились взять реванш за все годы более чем лояльного отношения советской прессы к бразильскому автору. Ернический тон ("Фазендейро в русской шубе" - подходящее название для некролога, правда?), тенденциозная трактовка фактов - все, вплоть до откровенной лжи и клеветы. За все предыдущие годы в советской прессе об Амаду не было сказано ни одного резкого слова. И вот теперь - потоки гадостей и глупостей. И когда? - В такой скорбный момент. Ладно бы это делали какие-нибудь бульварные газеты. Но вот что было опубликовано в 33 номере такого серьезного, казалось бы, издания, как "Книжное обозрение":
"Жизнь самого Амаду - сюжет для латиноамериканского романа. На родине некоторые называли его доктором Фаустом и говорили, что он продал душу за литературную славу. Амаду был членом просоветской коммунистической партии и работал в годы войны в профашистской газете; был белым, но воспевал быт и нравы афробразильцев; пропагандировал социалистический реализм в духе товарища Жданова и стал классиком "магического реализма". Он не был добрым католиком, но склонялся к местной разновидности культа вуду..." (207).
Поскольку в этом утверждении не было ни слова правды, я тут же послала в газету возмущенное письмо, однако редакция не торопилась печатать опровержение или извиняться за диффамацию. Пришлось мне в телефонном разговоре пригрозить редактору судом. После этого, месяц спустя, было напечатано мое письмо. Вот отрывок из него: "Никогда Жоржи Амаду не работал и даже под угрозой голодной смерти не стал бы работать в профашистской газете. С юных лет он связал свою жизнь с коммунистическим движением и никогда не торговал своими убеждениями. Газета "Imparcial", с которой Амаду сотрудничал после выхода из тюрьмы, куда его посадили за коммунистические взгляды, была антифашистским изданием. Эта байянская газета первой в Бразилии открыто выступила против фашистской Германии, требовала от бразильского правительства установить дипломатические отношения с СССР и вступить в войну на стороне антигитлеровской коалиции. Утверждать обратное - значит подло и нагло лгать. И Жоржи Амаду не был "белым", он был бразильцем, байянцем и всегда гордился тем, что в его жилах текла кровь индейских и негритянских предков. А культ кандомблэ, к которому Жоржи Амаду имел отношение, является частью народной бразильской культуры, а не разновидностью культа вуду" (176).
К чести редакции "Книжного обозрения", они извинились перед читателями и признали, что автор заметки Игорь Дымов "допустил существенные неточности", поскольку опирался на статью Жанера Кристалдо "Доктор Фауст из Баии". Теперь по крайней мере понятно, почему инсинуации в адрес Амаду, появившиеся в наших средствах массовой информации, столь однообразны: статью этого Кристалдо, переведенную на английский, можно найти в Интернете. Португальским наши журналисты не владеют, в противном случае репертуар измышлений был бы намного богаче. В бразильской прессе столько всего писали о Жоржи, даже в траурных номерах. Подобные публикации вызвали резко негативные отклики простых бразильцев, читателей и поклонников творчества Амаду. Большинство статей подобного рода в нашей прессе остались без комментариев. Так, Анна Гудкова из "Эксперта" переплюнула даже Игоря Дымова. Вот что она пишет: "Амаду с поистине латинской страстностью редактировал бразильскую профашистскую газету и, по некоторым сведениям, даже был агентом Третьего рейха" (197, С.72).
Вот так, ни много ни мало: и фашистскую газету "со страстностью" редактировал, и агентом Третьего рейха, оказывается, был. Откуда только у Анны Гудковой такие сведения?!