— Создается впечатление, — сказал задумчиво зам. главного редактора Побываев, — что коммуняки не очень-то серьезно готовились взяться за дело, когда придут к власти. Они даже арестные списки не успели заготовить. И чрезвычайного положения они явно не ждали. Как это они прошляпили?
— Да нет, — возразил кто из присутствующих, — арестные списки у них есть. Смотрите, как они все в Ульяновске прочесали. Просто они уже уверились, что власть в их руках. После избрания Зюганова президентом нас всех взяли бы за один вечер. Вот к введению чрезвычайного положения они в самом деле оказались не готовы. Час икс пришел для них слишком рано.
— Боюсь, что для нас слишком поздно. — мрачно заметил зам. главного.
7
На следующий день к вечеру явилась поразившая всех новость. В Краснодаре объявился Геннадий Зюганов. Девятого июня он принял участие в митинге Народно-патриотического союза Юга России, состоявшемся под председательством краснодарского губернатора «батьки» Кондратенко.
МВД и ФСБ потом проводили расследование, как Зюганову удалось ускользнуть из Москвы. Из всего руководства КПРФ и думской фракции спаслись от ареста только он и генерал Макашов. Наверняка причиной было предательство в высшем эшелоне власти. Все телефоны Геннадия Зюганова находились на прослушивании. Седьмого июня в 23:10 (так записано о журнале прослушивания) в московской квартире Зюганова раздался телефонный звонок. К аппарату подошел он сам. Магнитофонная лента зафиксировала короткий разговор.
— Слушаю.
— Геннадий Андреевич?
— Да.
— Уже начали.
— Что начали? — недоуменно переспросил Зюганов.
— Чрезвычайное совещание.
Повисла короткая пауза.
— А! — сказал Зюганов. — Спасибо!
Дежурный капитан Лоскуток записал разговор в журнал, но никакого беспокойства по этому поводу не испытал. Чрезвычайное положение еще не было объявлено, а о том, что происходит в это время в Кремле, в президентской администрации и на верхних этажах силовых министерств, он, естественно, знать не мог. Но когда сразу после звонка Зюганов вызвал машину, капитан испытал смутное беспокойство. Его встревожило слово «чрезвычайное», прозвучавшее в разговоре. Докладывать следовало о возникновении чрезвычайных обстоятельств. Тот факт, что где-то началось какое-то совещание, нельзя было счесть чрезвычайным. В разговорах Зюганова постоянно шла речь о совещаниях и заседаниях, добрая половина которых были срочными, важными и чрезвычайными. Но капитана смутило время. Чрезвычайное совещание началось в двенадцатом часу ночи. В то же время и в этом не было ничего экстраординарного. В период выборов совещания и затягивались до утра, и начинались ночью. Капитан поразмышлял еще несколько минут. Выпил чашку растворимого кофе. Потом все же решил доложить о звонке. Пусть, мол, начальство разбирается. На часах было 23:35.
Тем временем черная «Волга» Зюганова по опустевшим ночью улицам быстро домчала его до дома 52 по Симоновскому валу. Группе наружного наблюдения, сопровождавшей машину лидера КПРФ, адрес был хорошо известен. Здесь проживали родственники наблюдаемого, которых он неоднократно посещал. Ничего необычного в этом визите также не было. «Волга» Зюганова стояла у подъезда, в квартире горел яркий свет, все кругом было спокойно. Ничего особенного не было и в том, что через пятнадцать минут из подъезда вышли двое мужчин в ветровках, с рюкзаками и футлярами для спиннингов. Они направились к стоящему в ряду других машин старенькому «Москвичу». Повозились, укладывая вещи в багажник, потом «Москвич» с треском завелся и, грузно развернувшись, выехал со двора.
Примерно в эти минуты капитан Лоскуток поднял телефонную трубку и доложил о состоявшемся разговоре. Дежурного в Центре разговор также не насторожил. Но потом он сопоставил его с рапортом группы наружного наблюдения и подумал, что странное это совещание, которое происходит на частной квартире. Следует доложить выше. У дежурного по министерству генерала Сватовского не было времени вникать в эти мелочи. Уже два часа все министерство стояло вверх дном. Срочно собирали офицеров, формировались оперативные группы. Многие были на дачах, за ними ушли дежурные машины. Дел было выше головы, и генерал вспомнил о докладе из прослушки только через полчаса. Замминистра был у себя в кабинете.
— Ч-ч-черт! — выругался он. — Его кто-то предупредил! Если упустим, головы всем поотрываю!
Когда оперативная группа примчалась на Симоновский вал, там по-прежнему царило спокойствие. Да, подтвердила хозяйка квартиры. Геннадий Андреевич приезжал, но они с мужем уехали на рыбалку. Собирались вернуться завтра к вечеру.