Ровно в семь Посевин открыл совещание командиров и старших офицеров кораблей группы. Он не спал всю ночь и выглядел невероятно уставшим.
— Товарищи офицеры! Прежде всего я должен сообщить вам скорбную новость. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Кравченко покончил с собой вчера утром, выстрелив в себя из личного оружия. Кроме того, я должен сообщить, что флотом командует капитан первого ранга Курносов, назначенный военным министерством краснодарского Народною правительства.
По рядам офицеров пролетел вздох недоумения. Посевин помолчал, пожевал губами, потом сказал:
— Наверное, я не обязан это говорить, но скрыть это было бы подлостью. Как я узнал сегодня ночью, причиной смерти командующего флотом стало именно назначение капитана Курносова и отказ командиров кораблей подчиниться приказам командующего.
Посевин сделал паузу.
— Следующее сообщение поразит вас еще более. Также вчера утром в квадрате 36, то есть примерно в ста милях от Севастополя, авиацией Новороссийской базы потоплен «Стерегущий» и сделана попытка потопить «Керчь». Причина в том, что командиры этих кораблей выполнили приказ командующего флотом и вышли из Севастополя, чтобы следовать к новому месту базирования. «Стерегущий» потоплен по приказу Курносова. Вчера вечером я говорил с Шершневым. Он спас команду «Стерегущего» и сейчас идет к нам. — Посевин взглянул на часы. — Проходит зону проливов.
— Подождите, — чтобы погасить нарастающий гул голосов. Посевин поднял руку, — у меня есть еще одно сообщение. Это сообщение, возможно, то есть, скорее всего, будет стоить мне служебной карьеры.
Он опять предостерегающе поднял руку.
— Вчера я получил два взаимоисключающих приказа. Сняться с боевою дежурства и следовать в Севастополь. Подпись: Курносов. Сняться с боевого дежурства и следовать к новому месту базирования — в Мурманск. Подпись: Куроедов. Ясно, что подлежит исполнению приказ вышестоящего командира. Я мог бы не начинать этот разговор, а просто отдать приказ. Но я хочу остаться честным перед вами, моими товарищами. Здесь замешана политика. В стране происходит что-то ужасное. Поэтому переход в Мурманск — не просто смена места базирования. У вас в Севастополе семьи, жизнь. Неизвестно, когда вы их увидите и увидите ли вообще когда-нибудь…
В общем, я оставляю выбор за вами. Решите каждый за свой корабль. Ответ прошу через десять минут.
В кают-компании поднялся шум. Посевин еще раз поднял руку и громко сказал:
— «Москва» идет на север!
Адмирал сидел у себя в каюте и бездумно смотрел в иллюминатор на волны Адриатики, которые стали серыми под затянувшими небо облаками. Послышался стук в дверь. Вошли командир «Современного» и командир «Минска».
Товарищ командующий группой, — сказал командир «Минска» капитан первого ранга Войшвилло, — по вашему приказанию офицеры обсудили ситуацию. Все командиры приняли решение идти в Мурманск согласно приказу командующего военно-морским флотом.
— Хорошо. — сказал Посевин. — Свобода закончилась, опять начинается служба. Поспешите. Снимаемся в 13:00.
7
По всей России армейское командование теряло управление. В национальных округах и автономных республиках командиры частей объявляли о независимости от центра и округов и поддержке местных властей. Их можно было понять. Они были не только военными, но и сыновьями, мужьями, отцами. Их семьи целиком находились в зависимости от местных президентов, председателей, губернаторов, и там, где командиры воинских частей старались следовать приказам из Москвы, их семьи оказывались заложниками. Из всех флотов только Балтийский и Северный остались полностью лояльными Москве. Вырвать из рук коммунистов Черноморский флот оказалось возможным только потому, что главные его силы находились на Средиземном море и не подвергались влиянию так называемого «Комитета свободного русского флота», давно уже действовавшего в Севастополе и состоящего из коммунистически и националистически настроенных офицеров. Комитет и не был по существу подпольным. Просто в разлагающей атмосфере последнего полугодия, когда приход коммунистов к власти казался неминуемым, а власть — бессильной и неспособной к серьезному сопротивлению, коммунисты на флоте действовали почти открыто. Теперь же комитет фактически взял флот, остававшийся в Севастополе, в свои руки и торжественно вручил его зюгановскому правительству. Если бы не выход к берегам Югославии, в руках коммунистов оказался бы весь Черноморский флот. Теперь же флот шел в Мурманск долгим путем вокруг всей Европы. Почему-то тогда, в июле, мне это напомнило путешествие эскадры адмирала Рожественского вокруг Европы и Азии в 1904–1905 годах, закончившееся бесславной гибелью в Цусимском проливе. Но теперь я знаю, что флот, слава Богу, дошел. Ничего не случилось.