«Следующий — через пять минут», — прогремел мегафон. Через две минуты на площадь, урча, вползали автобусы.
Пять автобусов с террористами и заложниками остановились на закате перед стоящим поперек пустынного шоссе бронетранспортером. «Внимание, господа террористы! — загремел усилитель. — Вы окружены. Не уйдет ни один. Предлагаю отпустить заложников и сдаться. Иначе будете уничтожены с применением тяжелого оружия. На размышление даю пять минут.»
Сзади, откуда пришла колонна, выползли еще несколько бронетранспортеров и расположились напротив автобусов полевой стороне шоссе, развернув в сторону автобусов башни с пулеметами. До самого горизонта лежало мокрое пустынное поле. Стояла тишина. Три минуты прошло. Стрелка поползла четвертый круг. Не выдержали нервы у кого-то из макашовцев. Автоматная очередь выбила искры из пулеметной башни бронетранспортера. И тут разверзся ад. Пулеметы били не больше минуты и смолкли по команде из головной машины. Изрешеченные автобусы стояли, нелепо покосившись. Один из них горел. Изнутри доносились стоны и тихий плач.
Командир в камуфляже спрыгнул на мокрое шоссе и деловито скомандовал: «Васильев, Пистюк, погасить автобус. Дреев, приглашайте медиков и технички. Остальные — вытаскивать трупы и раненых». Через полчаса шоссе опустело. Только под редким дождем потихоньку бледнели пятна крови, сливаясь с бугристым асфальтом.
Генерал в Москве, выслушав рапорт, сказал:
— Молодцом! Отдыхай.
И положи в трубку: прорычал сквозь зубы: «Только так! Беспощадно!»
Трагедия в Твери потрясла страну. Газеты взахлеб описывали случившееся. Цензура бездействовала, о чрезвычайном положении будто бы забыли. Президент снял министра внутренних дел. Газеты писали: снимать надо всю власть, допустившую такое! Цензоры не решались вычеркивать эти строки.
Жестокость с обеих сторон превзошла все мыслимые пределы. Если раньше еще многие верили, что все уладится, после тверского мятежа таких не осталось. Наступило ожесточение. Виновным в происходящем все считали Ельцина. Сам президент на публике не появлялся. Говорили, что он опять в больнице с сердечным приступом. Но и этому никто уже не верил. Не верили ничему и никому.
31 августа, ровно через два месяца и двадцать два дня после введения чрезвычайного положения, в Москве произошел государственный переворот. Президент Ельцин был смещен и власть перешла к Временному исполнительному комитету Совета Федерации под председательством мэра Москвы Юрия Лужкова. События стали разворачиваться с катастрофической быстротой.
Глава 5
Заговор
1
Потом было множество гаданий о том, как Лужкову удалось переиграть Ельцина. Все, кто могли быть причастными к перевороту, глухо молчали. Но, как всегда, начали происходить протечки в верхах. Примерно через неделю после образования Временного исполнительного комитета по редакциям стала ходить магнитофонная пленка с записью якобы секретных переговоров первого заместителя московского мэра Шканцева с представителями Народного правительства, имевших место еще в конце июля. Публиковать этот материал, конечно, никто не стал. Кому из главных редакторов охота жертвовать карьерой! Да и актуальность он уже к тому времени потерял. Потом он вышел в «Южном крае» со злобными комментариями в адрес «провокатора и предателя Лужкова». Потом, после назначения правительства и разгрома похода на Москву стали вырисовываться действующие лица и тайные пружины заговора. Стало известно о беседе Лужкова с директором Федеральной службы безопасности Ватрушиным, которая состоялась в конце августа на базе отдыха московской мэрии в Лесном Городке, и как водится, записывалась обеими сторонами. Куски записи тоже попали в редакцию и, конечно, тоже не публиковались. Я их соединил вместе.
Запись сначала очень качественная, а к концу становится гораздо хуже. В некоторых местах имеются купюры, но тут уж ничего не поделаешь, привожу все как есть.
Сначала идут слова приветствий, потом ничего не значащие фразы о семье, потом Лужков спрашивает:
— С чем вы ко мне, Владимир Федорович?
— Спасибо, Юрий Михайлович, за согласие на встречу. Возник очень существенный вопрос по нашей линии. Ваш заместитель Шканцев ездил неделю назад в Курск и встречался там с министром земледелия Народного правительства Зюганова Борщевским Б. Ф.
— Ну да! — удивленно сказал Лужков. — А что здесь по вашей линии? Шканцев договаривался о поставках продовольствия на зиму причем не только в Москву, но и в Сибирь, и на Урал. Не очень-то у него получилось, но тут уж не его вина. У них ведь там весна и лето были засушливые, перспективы на урожай плохие… Да ладно, а при чем здесь Ваше ведомство? Об этом и так все газеты написали.