В «Южном крае» говорилось прямо: НАТО обещает Москве помощь, а в обмен хочет забрать половину России. Там была такая карикатура: традиционный для советских времен карикатурный дядя Сэм с надписью на шляпе «НАТО», с распростертыми объятиями и злобной ухмылкой идет по географической карте навстречу Лужкову, давя огромным ботинком Россию — людей, дома, фабрики. Лужков снизу жалобно и просительно заглядывает ему в глаза. Подпись была: «Под башмаком». Правда не говорилось, зачем дяде Сэму половина России, а если нужна, то чем ему ее давить. Также «Южный край» не упоминал, что в коммюнике совещания лидеров НАТО имеется и намек на возможность переговоров с Народным правительством.
2
Результаты встречи натовских лидеров обсуждались, наверное, три дня, не больше. Потом эту тему вытеснило трагическое событие. Восемнадцатого в три часа ночи был высажен десант натовских морских пехотинцев в Новороссийске. После короткого ожесточенного боя, как было сказано в сообщении, город захвачен. Интересно, что заговорили об этом не с утра, а только к вечеру того же дня. И не потому, что в газетах эта новость появилась только девятнадцатого (номера за восемнадцатое были уже сверстаны и напечатаны). Даже радио и телевидение глухо молчали почти целый день. Сенсация загремела по стране только тогда, когда об этом сообщила штаб-квартира НАТО. Дело в том, что сначала в редакциях сообщению просто не поверили. Как это возможно: вот так взять и захватить мощную военно-морскую базу! К тому же она уже которую неделю находится едва ли не на осадном положении. Вражеский флот в море, вражеская авиация над головами! При этом враг высаживается и захватывает город. А что при этом делают армия и флот? Этого просто не может быть!
Оказалось, что может. Десантники, в основном американские коммандос, в количестве двухсот человек прибыли в Новороссийск из Поти на пассажирском лайнере «Аджария». «Аджария» пришла обычным рейсом с грузинским капитаном и грузинской командой. Правда, по расписанию она приходила в Новороссийск в девять вечера, но в этот раз задержалась на шесть часов, якобы из-за устранения технической неисправности, и стала у причала в три часа ночи.
Не гремели автоматы и пулеметы. Не было ни десантных кораблей, ни обстрела береговых укреплений, ни выбирающихся ночью на берег водолазов в черных резиновых костюмах с ножами у пояса. Ни локаторы, прощупывавшие море и воздух, ни патрульные катера не отметили ничего подозрительного. Даже таможенники по причине позднего времени не встречали корабль в море, а ждали на берегу. Лайнер неторопливо пришвартовался к главному причалу Морского вокзала, и десантники со всеми удобствами сошли на берег, оказавшись сразу в центре города. Все остальное было делом техники. Оккупанты были прекрасно подготовлены, многие говорили по-русски, были вооружены до зубов, оснащены необходимым оборудованием, отлично знали город. Кроме того, они не стремились захватывать все и вся, а имели перед собой четкие и конкретные цели. Военный порт, комендатура, штаб военно-морской базы, прилегающие к городу военные аэродромы, основные военные объекты и центры связи. Ни короткого, ни ожесточенного, никакого боя вообще не было. Да и на военных объектах практически не было никого, кроме дежурного персонала и самой минимальной охраны. Армия Народного правительства понесла тяжелые потери под Тулой, где был разгромлен корпус Ачалова. Шли жестокие бои в Чечне. Туда и были брошены наличные силы. Так что задача американских коммандос была не такой уж страшно трудной. Учитывая масштаб операции, можно сказать, что обошлось почти малой кровью. Погибло около двух десятков российских военнослужащих. Из них несколько человек были убиты ножами, тихо и без предупреждения. Несколько человек были застрелены, когда вместо того, чтобы подчиниться приказу поднять руки, потянулись за оружием. В основном же военные либо поднимали руки вверх, либо просыпались уже под дулами автоматов и никакого сопротивления оказать не могли.
Весть из Новороссийска произвела шоковое впечатление. Совсем не важно было, коммунисты там или не коммунисты. Страна почувствовала себя опозоренной. В тот же день вечером из Новороссийска пришла вторая новость. О ней я скажу позже.
3
В это время, в сентябре, Россия начала пожирать самое себя. Иначе нельзя охарактеризовать действия правительства Лужкова, которое оказалось, впрочем, в нелепом и двусмысленном положении. Действительно, на юге самозваное и никем не признанное коммунистическое правительство отчаянно борется против натовской оккупации, против кавказского сепаратизма, отстаивая, как бы смешно это кому-то ни казалось, именно российские интересы, именно единство и целостность России. В то же самое время Москве нельзя отождествить себя с этим правительством. Такое отождествление имело бы двоякие последствия. Во-первых, полную победу коммунистов, что в конце концов завершилось бы торжественным переездом зюгановского Народного правительства из Сталинграда в Москву. Что должно было за этим последовать, все в Москве понимали: потеря власти Лужковым, арест и суд над Ельциным и «семьей», суд над самим Лужковым, массовые преследования политических противников. А к противникам коммунистов могла смело причислить себя вся политическая Москва, да и вообще вся элита северных регионов.