Последние четыре часа Санмартин провел, разбираясь с делами, которые следовало решить после того, как умолкли автоматы. Где-то рядом горланили стрелки. Он был на грани полного изнеможения, но теперь уже было лучше дотянуть до утра, чем ложиться спать, – все равно бы не сомкнул глаза. Конечно, после такой драки нужно дня три приходить в себя, только где же их взять, эти три дня? Береговой присматривал за ним и в конце концов отобрал запасной магазин и отправил отдыхать.
Санмартин заметил на полу кусочки вазочки, которая разбилась, когда неподалеку принялись вести огонь минометы. Брувер посмотрела на него и заговорила, словно сама с собой.
– Мой дедушка, принимавший участие в Войнах, говорил, что, когда он был мальчиком, люди относились друг к другу с уважением. А потом оно исчезло, и он за всю свою жизнь так и не понял, как же это могло произойти. Получается, мы были не правы? Мы лишились земли, которая была нашей больше трех столетий, и мы же еще не правы?
Санмартин ничего не сказал, и она продолжила:
– А теперь мы потеряем и эту землю…
У Рауля не было слов для того, чтобы утешить ее. Он машинально потянул затвор, чтобы проверить, хорошо ли вычищено оружие. Ханна заметила это движение, и на душе у нее стало горько.
Рауль, как и его командир, был человеком сдержанным. Иногда даже чересчур сдержанным.
Около полуночи Солчава наконец-то извлекла пулю из груди Руди Шееля. Зубцы его энцефалограммы превратились в прямую линию. Ее ждали другие раненые, а Руди в помощи больше не нуждался – он был мертв.
Составили список выбывших из строя имперских частей. В конце красовалось: «Добровольцы с Бей-кер-стрит».
Вторник (13)
– De God onzer voorvaden heeft ons heden een schit-terende overwinning gegeven! Бог наших отцов даровал нам блестящую победу, – провозгласил Шееперс, но слова эти невольно прозвучали иронично.
Ликования у окружающих эти слова не вызвали.
– Вчера у нас было четыре пушки, тридцать шесть минометов, двадцать девять ракетных установок, двести двенадцать пулеметов и четырнадцать зениток. А сколько осталось к утру? Сколько еще подобных «побед» мы сможем выдержать? – прямолинейно поинтересовался банкир Клаассен.
Пинаар подумал, что хуже всего было тО, что Коос Гидеон Шееперс так злился, что приходится отдавать свое новое, блестящее, замечательное оружие, что не позаботился обучить людей, которым это оружие было роздано, управляться с ним. Как было известно Клаассену, большая часть тяжелых орудий или уничтожена, или захвачена, не успев сделать ни единого выстрела. Кроме того, Клаассен был из Йоханнесбурга. В бронепоезде погибло пятьдесят семь человек, и всех их он знал.
Но все-таки потери были не так велики, как этого можно ожидать. Ведь основная масса коммандос в подметки не годилась имперским солдатам, а большая часть молодых африканеров вместе с оружием еще не подтянулась. Обстрелянных людей было совсем немного.
С боеприпасами дело обстояло гораздо хуже. Клаассен показывал Пинаару цифры. Люди, закупавшие оружие для африканеров, имели самое смутное представление о том, сколько патронов и снарядов армия, состоящая в основном из неопытной молодежи, расходует впустую. Еще несколько таких «побед» – и у них ничего не останется.
Клаассен еще не угомонился, и на этот раз его выпад был направлен против Шееперса.
– Интересно, а кто-нибудь подумал, – с кислой миной сказал он, – откуда мы теперь получим оружие и боеприпасы, если на планете уже не осталось ни одного космопорта?
Но большинство все еще оставалось на стороне Шееперса. Его преподобие Стридом счел нужным успокоить Клаассена.
– Если народу потребуется космопорт, мы построим его своими руками, – сказал он таким тоном, словно, говоря об очевидных вещах, Клаассен тем самым предавал память павших.
Очень храбрые слова для человека, никогда не пачкавшего руки грязной работой, подумал Пинаар. Новые боеприпасы может прислать только «ЮСС», и нашему народу придется добывать их силой. Не нужно обладать умением читать мысли, чтобы понять, что Клаассена смешали с грязью. Когда бедняга замолчал – скорее от отчаяния, чем оттого, что нечего было больше сказать, – никто не шагнул вперед, чтобы подобрать выскользнувшее у него из рук знамя.
Даже когда последователи де Ру утратили влияние, вокруг вопроса о создании нового исполнительного органа Бонда и единого правительства продолжали кипеть споры. Только после того, как Стридом снял свою кандидатуру и в качестве компромисса избрали Кооса Гидеона Шееперса, удалось предотвратить полный раскол между различными фракциями, составлявшими армию, в которую каким-то чудом превратился Бонд.