— Какие именно? — спросил Харьяло, направляясь к двери. — Против голландцев или против бри-
гады?
— Матти, так как насчет контратаки?
— Хай, о Антон-сан, уже иду. — И Харьяло по-пластунски выбрался из туннеля под дождь. Первым из офицеров ему на глаза попался Мидзогути.
— Что происходит, Мидзогути?
— Мы ждем капитана Ёсиду, чтобы занять крааль, и ведем снайперский огонь. Потери роты — девять человек. По крайней мере, мы их приучили не прятаться в зарослях папоротников.
— Вы хотели сказать «научили», Хироси. А есть там какая-нибудь стоящая цель для наших минометов?
— Абсолютно ничего. Я совершенно уверен, что они достаточно получили днем и отступили.
Наверное, правильнее было бы сказать, что африканеры дали деру. Севернее отсюда по мере сил развлекался Пауль. Пока Ёсида не сумеет очистить ферму Влаккрааль, каждый бур, которого спугивали ищейки Палача, спасался бегством в лес, что тоже являлось тяжким испытанием. Десятый взвод и инженеры до сих пор наводили порядок в Йоханнесбурге, и у Пауля не хватало пехоты, а возможно, и терпения. Замена Ёсиды станет, настоящим благодеянием. Харьяло потянулся за рацией.
— Беппу тире команда. Прием. Ёсида, это Харьяло. Ты все еще на позициях?
Ёсида принялся ныть что-то насчет снайперов.
— Ах так?! Сиверский, вы ведете перехват? С этого момента капитан Ёсида отстранен. Командование переходит к вам. Если вы через десять минут не сдвинетесь с места, я и вас заменю. Ёсида, доложите подполковнику Верещагину. Конец связи. — Харьяло переключился на волну Хенке.
— Дата тире один. Прием. Пауль, что ты думаешь?
— Мы готовы, выступить в любой момент, — холодно ответил Палач. Ему явно хотелось вздернуть Ёсиду.
— Я только что отстранил Ёсиду от командования. Со мной Мидзогути. Мы начинаем наступление и готовы отсечь часть их сил.
— Я сомневаюсь, но в любом случае мы будем рады, — донесся ответ Хенке.
— Да, пожалуй, ты прав. Конец связи. Заместителем Палача был флегматичный капитан по имени Вильям Швинге, с Маарианхамины. В четвертой роте его прозвали Дик Висельник. Он погиб вместе со своим экипажем, когда какая-то хорошо замаскированная пусковая установка влепила ракету прямо в борт их «кадиллаку» и разворотила броню. Из всей роты Палача только Швинге и его водитель, Йоуни Майннинен, были женаты.
В небе появились вертолеты Войцека — возвращение в Йоханнесбург откладывалось. Сидя во второй машине, вжавшись в сиденье, Полежаев деловито заявил:
— Слушай, Кокос, а ты здорово управляешься с этой штукой.
Бородатый пилот, сержант авиации по имени Ко-ковцев, не удостоив Полежаева ответом, резко рванул вертолет вперед, так что тот взмыл, едва не задев верхушки деревьев. Бортстрелок, он же второй пилот, был еще менее общительным. Полежаев посмотрел в окно — до деревьев моЖно было дотянуться рукой.
— Когда начинают говорить ваши крупнокалиберные пулеметы, к ним волей-неволей приходится прислушиваться, — высказал он свое мнение.
Стрелок кивнул и продолжил внимательно осматривать местность под ними — не видно ли какого-нибудь движения. Остальные ребята из взвода Полежаева уже дрыхли, а сам он еще не успокоился после боя.
— Капитан Санмартин сказал, что здесь полчаса лету.
С таким же успехом Полежаев мог пытаться заговорить с ветром, да и тот, наверное, ответил бы быстрее. Коковцев снова резко изменил курс, следуя за летевшим впереди вертолетом Войцека — на тот случай, если они все-таки не заметили какую-нибудь зенитную установку. Ремень безопасности врезался Полежаеву в живот.
За ними следовали три легких вертолета, в которых разместились два отделения и пара минометов. Еще два вертолета прикрывали их с тыла.
— Держу пари, что большая часть ниобия, из которого сварганена эта машина, пришла отсюда, — заявил Полежаев.
И снова никто не поддержал разговор.
— Знаешь, Кокос, я уже третий раз лечу на этом вертолете и еще ни разу не слышал, чтобы ты произнес хоть слово. Ты не очень-то разговорчив, а?
— Или болтать, или летать. Я не попугай, — огрызнулся Коковцев. Он не отрывал взгляда от машины Войцека, время от времени уклоняясь от обстрела, который велся с земли.
Впереди вертолет вдруг резко накренился. От рывка Санмартин едва не вылетел из бокового люка. Санмартин вцепился в ремень безопасности, ухитрившись при этом не выпустить микрофон. Войцек и его подчиненные гораздо заботливее относились к своим машинам, чем к пассажирам.