— А чем мы располагаем, Матти? Десятью ротами? И с такими силами подавить выступление сотен тысяч буров? Впрочем, есть еще один вариант.
— И какой же?
— Когда другого выхода не останется, тогда я тебе скажу, — ответил Верещагин.
— Ну что за черт!
— Будем просто выполнять свой долг. Матти, тебе никогда не приходила в голову мысль жениться?
— Нет, всерьез — никогда. У меня пока не появлялось желания обзавестись наследником.
— Мы слишком долго были вдали от родины, Матти, и потеряли связь с ней. Все мы. И это пугает меня. Что это ты прячешь за спиной, бутылку вина? Если это действительно вино, так давай выпьем — поводов у нас предостаточно.
— Это действительно вино, и сейчас мы его разопьем. А еще у меня есть один анекдот — о том, как несколько фанатиков решили нанести удар по империализму, подпалив плавильный завод в Мариентале. А рабочие-африканеры отлупили их и вышвырнули прочь.
Верещагин невольно растянул губы в улыбке. Харьяло встал и потянулся.
— Так что передать Наташе? — с невинным видом поинтересовался он,
Верещагин открыл глаза.
— И ты туда же? Ну почему каждая сволочь норовит лишить меня свободы и передать в руки женщины?
Харьяло ухмыльнулся.
— Не-ет, Антон. Ты точно так же отмечен Каиновой печатью, как и я. — И он выразительно посмотрел на лоб Верещагина.
Во время бесконечного отступления под льющимся с неба дождем Мигер шагал рядом с Пинааром. Никто не разговаривал с тех пор, как они двинулись прочь от того места, где прежде был космо-
— Для простого фермера вы слишком хорошо говорите по-английски, — сказал Мигер, небрежно перешагивая через чью-то винтовку.
Пинаар кивнул.
— Надеюсь, вы знаете, куда мы идем?
Пинаар снова любезно кивнул, чувствуя, что его задницу сейчас сведет судорога. Годы не стояли на месте, и у этой чертовой задницы было достаточно времени, чтобы отвиснуть.
— Если хоть десятая часть доберется до места, можно будет считать, что нам здорово повезло.
— Они изголодались и расползаются по домам. Но некоторые все-таки пойдут дальше, — нарушил молчание Пинаар. Горстка его стейндорпцев шла позади, подгоняя плетками тех, кто пытался отстать. Десять лет назад он сам шел бы с ними.
— Что за идиотская случайность, — мрачно заметил Мигер. — Ведь это ядерная бомба разнесла космопорт вместе со всеми проклятыми дураками. А вы и не знали, так, что ли?
На этот раз Пинаар промолчал, отрицательно мотнув головой. Он упорно пробирался вперед через болотистые заросли.
— Значит, вам просто было приказано в определенный момент отступить. Правильно я говорю?
Пинаар кивнул.
— Но вам не положено было говорить об этом мне, да? — спросил Мигер.
Пинаар еще раз кивнул.
— Значит, кто-то намеревался оставить меня там, чтобы прищучить имперцев, если эта штука не сработает, как вы думаете?
Пинаар кивнул в пятый раз, продолжая тащиться вперед. Он изо всех сил старался не обращать внимание на боль в ногах.
— Вы неплохо поработали. А я ожидал, что ваши — щенки разбегутся точно так же, как эти недоумки ковбои. Скажите, Хендрик, у вас жена есть?
— Нет.
— А была?
— Была.
— Подумать только. Хотя вообще-то это заметно. А дети есть?
— Дочь. Тоже была, — ответил Пинаар. У него перед глазами встала малышка дочь и жизнерадостная жена. А потом она заболела чумой, и у него осталась только дочь.
— А где она сейчас?
— В могиле. На Земле. У меня осталась внучка.
— Такая же упрямая, как вы?
Пинаар на мгновение задумался.
— Еще упрямее.
— Ладно, не буду больше совать нос в ваши дела. Вы хороший человек, Хендрик. Слишком хороший, чтобы так и оставаться ничтожным фермером.
Пинаар улыбнулся. Струйки дождя текли у него по лицу и забирались под воротник.
— Вы тоже слишком хороший человек, чтобы быть всего лишь ничтожным наемником. — Немного погодя он добавил: — Фермер из меня паршивый.
Когда окончательно стемнело и пришлось остановиться, их оставалось около пятидесяти человек. Из них примерно половину составляли ковбои Мигера, которым действительно больше некуда было идти.
Дэнни развязал ботинки и вылил из них воду.
— Господи Боже, наши расползлись по половине континента, — заявил он.
— Они вернутся, и тогда мы сможем сделать из них что-нибудь приличное. Может, у нас будет другая возможность, — задумчиво произнес Пинаар.