Почему же многие имена и судьбы русских людей, сопротивлявшихся фашизму на территории Югославии, канули в Лету? Все просто — в России их считали «недобитыми белыми», а в Югославии после войны — «сталинскими шпионами». Да и выжить удалось очень немногим.
Одним из тех, кому удалось выжить и даже вернуться на историческую родину, был Никита Ильич Толстой, родившийся в 1923 году в сербском городе Вршац. Его отец — Илья Ильич Толстой — был офицером российского флота, а дед — Илья Львович — вторым сыном Льва Николаевича Толстого. Никита Ильич был старшим в многочисленном роде Толстых.
После революции семья Ильи Ильича оказалась в Сербии. Жить было трудно, семья бедствовала, но это не помешало Н.И. Толстому получить отличное образование в 1-й Русско-Сербской гимназии в Белграде.
В 1941 году, после окончания гимназии, он начал работать, но фирма, где он трудился, после оккупации перешла в немецкие руки. Оставшись без средств к существованию, он стал сапожничать, а потом влился в партизанское движение в Югославии. В 1944 году он добровольно вступил в ряды Красной армии, был награжден боевыми медалями «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией».
В 1945 году он приехал в СССР и поступил на филологический факультет МГУ. Став кандидатом наук, он работал в Институте славяноведения, был секретарем Международного комитета славистов, председателем Российского комитета славистов. Долгие годы он преподавал в МГУ, стал профессором и доктором филологических наук. В 1984 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук, а в 1987 году — действительным членом Академии наук. Умер этот выдающийся славист, филолог и фольклорист 27 июня 1996 года[21].
Участником партизанского движения в Югославии был также поэт и переводчик Алексей Петрович Дураков. Этот человек родился в 1898 году в имении Дураково-Черкасское Пензенской губернии. В России он учился в кадетском корпусе, до эмиграции жил во Владивостоке. В 1920 году он эмигрировал в Королевство СХС, учился в Белградском университете, был членом литературного кружка «Гамаюн» и белградского филиала парижского литературного объединения «Перекресток», печатался в русских изданиях Югославии, Чехословакии и Финляндии. Во время Второй мировой войны он стал партизаном и погиб в 1944 году в бою под Прогаром, защищая отход своего батальона пулеметным огнем.
Еще одним выходцем из России, погибшим в боях с гитлеровцами на территории Югославии, был Гусейн-Заде Мехти Ганифа-оглы. Этот человек родился в 1918 году в Баку. В 1936 году он окончил Азербайджанское художественное училище. В 1942 году он ушел на фронт, был командиром минометного взвода, участвовал в боях под Сталинградом. В августе 1942 года, тяжело раненный, он попал в плен, оказался в лагере военнопленных в Югославии. В лагере он создал подпольную антифашистскую организацию, сыгравшую большую роль в подготовке побега военнопленных. В начале 1944 года с группой товарищей он присоединился к югославским партизанам, у которых получил прозвище Михайло. В совершенстве владея немецким языком, он в форме фашистского офицера не раз ходил по городам и селам, занятым гитлеровцами, собирая необходимые партизанам разведывательные данные. Осенью 1944 года с группой партизан он осуществил смелую операцию по освобождению из тюрьмы 700 военнопленных, в том числе 147 советских солдат. Фашисты назначили за его голову большую награду. 16 ноября 1944 года он вместе с группой партизан попал в засаду и героически погиб в неравном бою (он подорвал себя гранатой, унеся с собой жизни двадцати пяти фашистов). В Словении и Сербии этому человеку поставлены памятники. В 1957 году ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Также был в партизанах доктор филологии Илья Николаевич Голенищев-Кутузов, до войны преподававший в Белградском университете. А в 1944 году, когда Белград лежал в руинах, стала медицинской сестрой и перевязывала раненых звезда балета Н.В. Кирсанова.
Примеры подобного рода можно было бы продолжить, и все же приходится констатировать, что большая часть российских эмигрантов в Югославии не выступила против фашистов. Так уж получилось, что большинство в эмиграции составляли как раз те, кто, видя в большевизме исключительно антинациональную силу, поддержал немецких оккупантов, надеясь с их помощью «спасти» Россию от «большевистского рабства». Дело в том, что в июне 1940 года Югославия де-юре признала СССР, а русским эмигрантам запретили даже выражать свое несогласие с этим. Людей можно понять — в такой ситуации антикоммунистическая позиция Германии для них выглядела явно предпочтительней.