Сунув руку в карман, Президент вытащил две купюры и протянул исполнителю. Исполнитель прервал игру, купюры взял, спрятал в складки одежды, а потом спросил:
— А еще нет? Мне бы еще двадцать. Или семьдесят.
— Больше нет, — сказал Президент.
— Ну и иди на хуй отсюда, козел, — презрительно бросил исполнитель, отвернулся, и, взяв несколько бравурных аккордов на жим-за-жиме, опять затянул песню:
С Казанской Президент свернул в Фонарный Переулок, а с Фонарного повернул налево, на Декабристов, не доверяя своему чувству пространства в четыре часа утра и следуя без отклонений тем путем, который ему описали. Пройдя Театральную Площадь, перейдя канал, он проследовал по Улице Союза Печатников до Лермонтовского Проспекта. По безлюдному проспекту ехал новый белый внедорожник. Неожиданно с Союза Печатников выскочила новая белая БМВ и сходу впечаталась во внедорожник. Благодаря безлюдности и безветрию, эхо получилось звучное, эффектное — звук был похож на тысячекратно усиленный удар ручкой швабры по подлокотнику антикварного кресла. Посыпались стекла, из обеих машин повыскакивали раздраженные матерящиеся люди. Некоторые матерились с кавказским акцентом. Президент не стал смотреть, как они бьют — русские грузин, или грузины русских, было не очень понятно — перешел на другую сторону улицы, и, оглядевшись, шагнул в подворотню.
Лестница оказалась мраморная, но грязная и противная — давно таких не видел. Пахло ссаньём, пылью, затхлостью, пролетарской кухней. Поднявшись на третий этаж, Президент оглядел двери трех квартир. Только на одной из дверей наличествовал номер, но был этот номер правильный, нужный. Президент надавил кнопку звонка. И вид лестницы, и звонок, и запахи — все говорило о том, что живут здесь размеренно, и на звонок в четыре тридцать утра отзовутся не вдруг. Гордая нищета. Здание не успели пока что перекупить нувориши.
Но отозвались именно вдруг — те, кто находился в квартире, являлись на самом деле представителями иного сословия. Посмотрели в глазок, выдержали паузу, и спросили:
— Вам кого?
— Я вместо Терентьева, — сказал Президент.
Последовала еще одна пауза.
— А что Терентьев? — спросили из-за двери.
— Тереньтев недомогает, — объяснил Президент.
Раздались еще шаги, дверь открылась, и здоровенный парень в безупречном костюме осмотрел Президента с ног до головы. Внезапно выражение лица парня неуловимо изменилось. Он посторонился и сказал:
— Добрый вечер.
Президент улыбнулся и вошел в квартиру.
— В гостиную, Геннадий Демьянович, это вон там, — сказал парень.
Гостиная с архитравной лепкой, с сияющим паркетом, с картиной Айвазовского «Девятый Вал» (возможно, авторская копия) на стене олицетворяла, очевидно, те самые «старые добрые времена», которых на самом деле никогда не было — романтичный, стремительный девятнадцатый век, описанный в многочисленных глуповатых романах. За столом, стоящим нарочито асимметрично, сидели шестеро. Президент снял шапочку вместе с русыми прядями и расстегнул куртку. Появившийся вслед за ним крепкий парень услужливо жестом предложил куртку взять и унести, и там повесить на что-нибудь. Президент не возражал.
— Что-нибудь еще, Геннадий Демьянович?
— Я бы не отказался от кофе, — сказал Президент.
— Эспрессо, по-венски?
— Эспрессо, если не трудно.
— Сию минуту.
Президент шагнул к стулу с высокой спинкой, чуть отодвинул его от стола, и сел. Серый свитер контрастировал с безупречными костюмами остальных.
— А как же Терентьев? — тихо спросил один из остальных.
— Дался вам Терентьев… — начал было Президент, но его перебили — по-английски:
— Where is Terentiev? — спросил благовидной наружности джентльмен, делая ударение на «is».
— Господа, — сказал Президент, — должен вам сообщить, что Терентьев недомогает очень сильно, и все дела перепоручил мне. Вы можете считать меня кандидатом, а можете сразу зачислить, мне все равно. Осведомлен я не хуже Терентьева, и я сговорчивей. Пожалуйста.
Помолчали.
— This can't be serious, — заметил другой джентльмен, говорящий по-английски с французским акцентом. — It doesn't make sense. Somebody had better call Terentiev.
— Terentiev is not accepting any calls at this time, — бесстрастно возразил Президент. — Gentlemen, as far as I understand, we're pressed for time here. You can verify the credibility of my candidacy later. Right now, though, there are a number of issues that require immediate action. That's what I've been told, and I have no reason to doubt my sources. Please, let's get to business.
Это его «нет причин сомневаться в состоятельности моих источников» дало понять остальным, что он не просто замещает Терентьева, но действительно претендует на место и зачисление — у него свои источники.
— Honestly, I don't know what to say, — сказал джентльмен, который первым осведомился о Терентьеве. — I'm not prepared for this. It's unprecedented.
— Why, what's holding us back? — осведомился Президент. — Explain.
— Ит из анпрецедентед, — объяснил тот, кто осведомлялся о Терентьеве по-русски. В английской его речи ярко высвечивал украинский акцент.
— What is?
— Хау ту сэй. Но тайм бифор зыс хаппен.
— Speak Russian, I'll translate for you, — предложил безапелляционным тоном Президент.
— Такого никогда не было раньше. Правитель страны не может быть зачислен в Общество.
Переведя эту глупость остальным, Президент заметил:
— Все в этом мире когда-то случается в первый раз. Раньше не было, а сейчас есть. Я готов сотрудничать, готов обмениваться информацией, готов поступиться многими интересами в интересах Общества. Русские во многом были первыми за последние два века. Я всего лишь продолжаю традицию — первый правитель, ставший членом Общества, будет русский — только и всего. Помимо этого… — Он прищурился, разглядывая молчащего человека, сидящего у торца стола. — Кроме того, Птолемей Мстиславович очень хочет занять мое место по окончании президентского срока, судя по его недавним действиям. Что будет делать Общество, если один из членов станет правителем? Кроме того, напоминаю вам, господа, что те несколько услуг, которые я оказал Обществу, очень помогли всем вам. В частности, финал истории с Тепедией наступил бы намного позже, если бы не мое содействие. А это чего-нибудь да стоит.
— Terentiev was going to report on the progress over in Novgorod, — заметил говорящий с французским акцентом.
— That's correct, абсолютно правильно, — откликнулся Президент. — I'm ready to make that report instead of him, я готов сделать доклад вместо него. Shall we, мне продолжать?
На лицах выразилось сомнение.
— Напоминаю вам, господа, что то, что происходит, безусловно нарушает устои Общества, и тем не менее…
— Эти устои существуют более века, — напомнили ему.
— Россия в имперском виде существует более тысячи лет, — парировал Президент без пафоса. Он умел говорить такие вещи без пафоса. — Я предлагаю вам свою кандидатуру, поскольку осознаю, что Общество может быть полезно мне на службе у России, равно как и Россия может принести большую пользу обществу. Напоминаю вам, что являюсь в данный момент правителем России. Ну так что, продолжать доклад?
За столом сидели люди неглупые.
— Go ahead, — сказали ему.
— Прекрасно. — Президент продолжил, легко дублируя сам себя по-английски. — Вариант провала эксперимента входил в планы Общества, и, собственно, провалом не являлся, а всего лишь одним из предполагаемых результатов. Трувор Демичев, которому было поручено провести эксперимент, несколько раз импровизировал по ходу дела. При этом он привлек к операции криминальный элемент — неплохой ход, если не учитывать, что элемент имел непосредственное отношение к Тепедии. То, что ни о каких переворотах в Новгородской Области не может быть речи, стало понятно в самом начале эксперимента. В данный момент улицы Новгорода — единственного центра, принявшего трансляцию из Белых Холмов — контролируются московским спецназом, и будут контролироваться еще двое суток, вплоть до восстановления привычного стиля жизни. Это решение предложил лично я, учтя аналогичный американский эксперимент годичной давности, когда столица Южной Дакоты, город Бисмарк, на сутки погрузился в кровавый разгул и хаос. Демичев собрал вокруг себя две неплохие команды, одну официальную, и одну теневую. Официальная самоустранилась в самом начале. Теневая в данный момент пребывает в полном составе в гостинице «Русский Простор» в Белых Холмах. Несколько частей спецназа, находящиеся в окрестностях Белых Холмов, ждут распоряжений.