Тонтела с напряженным вниманием следил за происходящим, понимал, что произошло нечто очень важное. Приблизился по знаку Николая.
— Маета, не бросай меня у этих дикарей. Возьми с собой!
— Ты крещеный?
— Если надо, то хоть сейчас Маета, я же был в церкви в день твоей свадьбы, мне очень понравилась христианская религия.
— Вот еще что, на мою землю напал враг, началась большая война. Поэтому придержи язык, и чтобы больше от тебя никто не слышал разговоров о стране Раша и Бокондо. Ты понял?
— Мне все ясно, маета. Большая война это не охота. Но и на охоте лев, когда выслеживает добычу, действует скрытно и даже порой издает крик страуса.
В немецкой колонии царил порядок. На Дар-эс-Салам вела довольно хорошая проселочная дорога с исправными мостами и настилами через болота, караван-сараями и полосатыми будками полицейских постов. Несколько раз встречались патрули, где конные, а где и на велосипедах, но написанная вахмистром в Кигоме подорожная и ссылки на миссионеров делали свое дело.
Хорошее впечатление производил и Тонтела, одетый в новую рубаху, подаренную ему при крещении, с большим распятием на груди. К его большому удовольствию, последний участок пути сделали по недавно построенной железной дороге. После каждого свистка паровоза он усердно крестился и что-то шептал. То ли молитвы, которым его успел научить отец Адамс, то ли древние заклинания, обращенные к могучему Ньямбе.
Дар-эс-Салам оказался небольшим городом, в котором африканские кварталы были отодвинуты на окраины. Центр застроен аккуратными казенными зданиями и новыми казармами по сторонам прямых улиц, ведущих к набережной Императора Вильгельма. Все они носили имена Бисмарка и других деятелей Германской империи и казались словно перенесенными в Африку из какой-то немецкой провинции. Но обширная круглая бухта оставалась так же набитой большими и малыми судами, как и сотни лет назад. Один из лучших портов на Индийском океане, именно она и дала название городу — «гавань мира».
Остановились в скромной гостинице на Караванной улице, и Николай сразу же отправился на телеграф, чтобы дать о себе весть. Одну телеграмму дал по старому адресу в Лорен- цо-Маркес, другую послал на север, во французскую колонию Джибути. Ту, что лежит на бойком морском пути из Европы в Азию, у самого выхода из узкого Красного моря. Мимо этого порта незамеченным не проходит ни одно судно, идущее на просторы Индийского океана. Слова в телеграммах написал разные, а смысл вложил один и тот же — «„Козерог“ жив и готов приступить к работе».
После этого засел в клубе, впился в подшивки газет. Прочел о нападении Японии на Россию без объявления войны, ночной атаке японских миноносцев на русскую эскадру в Порт-Артуре и подрыве лучших ее броненосцев. Там же были сообщения о гибели в корейском порту крейсера «Варяг» и высадке японской армии на материк.
Больно было читать об этом, тем более, что авторы статей не скрывали своих чувств. Немцы писали о таком неудачном для России начале войны сочувственно-снисходительно, англичане — с откровенным злорадством и насмешкой. Понять и тех и других было несложно — японская армия формировалась и обучалась по германскому образцу, флот — по английскому. Во всех статьях сквозила общая мысль — теперь Россия надолго займется делами на Дальнем Востоке и меньше будет уделять внимания европейским проблемам. Одна из немецких газет упомянула и о высказываниях американского руководства. В Вашингтоне не скрывали — чем больше Россия и Япония истощат друг друга в войне, тем успешнее США смогут осваивать Аляску, Филиппины и другие свои новые владения на берегах Тихого океана.
Телеграф сработал неожиданно быстро. Уже через два дня, когда Николай обедал в гостинице, к его столу подошел незнакомец. Невысокий кареглазый господин. Вежливо приподнял соломенную шляпу, заговорил по-русски н назвался Владимиром Александровичем. Сослался на адресатов в Суэце и Джибути, сообщил пароль.
— Что-то вы очень уж скоро в Дар-эс-Салам добрались, — недоверчиво ответил Николай.
— Так в этом городе я нахожусь уже третью неделю, а о вашем появлении меня известили телеграммой только вчера. Приказали немедленно встретиться и побеседовать. Чтобы потом у нас никаких недоразумений не было, хочу сообщить, что числюсь я здесь представителем Российского Добровольного флота, который гоняет свои пароходы через южные моря и океаны от Одессы до Владивостока. Сам я все эти годы служил на Тихом океане, имею звание капитана второго ранга.